Второй шанс
Шрифт:
Несколько минут спустя удача ему улыбнулась — он заметил на дереве стайку каких-то маленьких зверьков, покрытых рыжевато-бурой шерсткой. На головах у каждого красовалась черная «шапочка» из стоящих дыбом волос, длинные хвосты украшали пушистые бело-желтые кисточки. Зверьки прыгали с ветки на ветку, время от времени срывая какие-то мелкие плодики и отправляя их в рот.
Выбрав самого крупного, Соберон прицелился и выстрелил. Ружье было самонаводящимся, так что выстрел был удачным. Стая, вереща на разные голоса, умчалась прочь, а подстреленный зверек упал к ногам студента. Тот поднял его за хвост. Весу в нем было
Интереса ради юноша нагнул несколько веток, оборвал с них те самые мелкие плодики, которые так нравились зверькам. Разжевал один. Сладко. Немного вяжет рот, но ничего. «Вот я и стал звеном пищевой цепочки, — подумал он, поудобнее перехватывая добычу за длинный хвост. — Держись, природа! На острове появился крупный хищник!»
Дело было за малым — добычу надо было освежевать и поджарить на костре. Но подумав об этом, Соберон сообразил две вещи. Во-первых, аптечку и набор выживальщика, где была зажигалка, он оставил на берегу, а во-вторых, с трудом представлял, где этот берег!
Впрочем, почему с трудом? Море тут рядом. Надо только осмотреться. Кажется, это в той стороне!
Несколько минут спустя Соберон действительно вышел к берегу. Вот только ни аптечки, ни набора выживальщика на камнях не было. То ли берег был не тот, то ли его обокрали…
Нет, скорее, он просто вышел к морю не там. Вор, если он есть, не станет убирать разбросанные тут и там ракушки от съеденных улиток. А тут не было ни одной. Зато в наличии имелось поваленное дерево, которое могло сойти как дрова. Ничего! Он положит добычу под ствол и отправится искать оставленные на берегу вещи. Они где-нибудь недалеко. И, судя по расположению солнца, идти надо налево.
Полчаса спустя путь преградил обрыв, которого раньше здесь не было. Берег почти отвесно обрывался вниз, и хотя прибоя как такового не было, спускаться по уступам к воде желания не возникало.
— Ракшас-тэ! А, чтоб вас… — выругался Соберон, в сердцах швыряя ружье наземь и садясь на ближайший валун. — Ракш! Ракш-тэ-ра…*
(*Соберон ругается на своем родном языке. Прим. авт.)
Он заблудился! На маленьком острове, затерянном в безбрежном море дикой планеты. Ну, на самом деле остров был один из самых больших на архипелаге, но остальное осталось прежним.
Сквозь сон Бло Блу почувствовал странное беспокойство. Ему почудилось… приснилось… он ощутил нечто…нечто странное.
Бло Блу открыл глаза.
Было темно. В пещере, где стояла наполненная водой его раковина, царил полумрак. Только в стороне мерцала какая-то причудливой формы гнилушка, распространяя слабый желтоватый свет. Ее сияния хватало для того, чтобы увидеть большую подставку, опирающуюся на четыре опоры — совсем как те столики, которые из камней и кораллов мастерили у них дома. Какие-то вещи, принадлежавшие паразитам, лежали там. И сам паразит был тут. Уронив голову на передние конечности, паразит отключился, впал в оцепенение, удивительно схожее со сном.
Странные они какие-то. Насколько Бло Блу успел изучить их раньше, паразиты были симбионтами у морских чудовищ и могли погружаться в воду. На первый взгляд так и казалось, что они амфибии и могут жить там и тут. Но за последнее время эта теория дала трещину. Уж слишком долго паразиты оставались во внешнем мире. Неужели они не нуждаются в воде хотя бы для того, чтобы смачивать кожу и жабры? Или они под своими разноцветными панцирями как раз и прячут запас влаги? Бло Блу знал, что некоторые крабы могут выходить во внешний мир именно благодаря тому, что запасают воду. Матери, откладывающие яйца и потом присматривающие за кладкой, тоже иногда запасают воду — наливают ее в раковины крупных моллюсков и время от времени смачивают выступающие во внешний мир части тела, если нет возможности окунаться в воду.
Да, похоже на то. Бло Блу был достаточно наблюдателен — заняться-то больше нечем! — и сообразил, что паразиты действительно носят панцири, из которых торчит только голова на сравнительно короткой и негибкой шее, а также кисти передних конечностей, которые можно, наверное, назвать руками, настолько сложные действия они могут ими совершать. Больше практически ничего не было заметно. Значит, все-таки панцири с запасом воды. И то, что время от времени они свои панцири меняют, имеет свое объяснение — линька. Или просто имеют несколько запасных панцирей, как рак-отшельник, если ему дать выбор, будет менять раковины до тех пор, пока не отыщет идеальную.
М-да, наблюдение интересное. Но, к сожалению, ни не с кем поделиться. Бло-Блу не может выбраться из этой раковины. Но даже если бы у него все получилось, как добраться до выхода из пещеры и что делать потом? В какую сторону двигаться, чтобы добраться до океана? И что делать, если он окажется слишком далеко?
Нет, далеко он быть не может — ведь паразиты время от времени меняют в раковине воду. Одну выливают, другую добавляют. Если океан далеко, как они переносят такое количество воды? Так что, может быть, ему достаточно всего лишь перевалить через порог — и он на свободе?
Да, на свободе! Конечно! И что ему со своей свободой делать? Его изгнали из племени. Он не может вернуться, пока не отыщет убийцу того молодого солнечника. А как это сделать, если ты сидишь в раковине, запертой в пещере? Время идет. Убийцы наверняка след размыт. Как его теперь искать? И где? И вообще, что ему делать?
Впрочем, сейчас все эти мысли и чувства отошли на второй план. Бло Блу кое-что почувствовал.
Ощущение было странным — тревожным и сладким, пугающим и манящим, возвышающим и заставляющим себя чувствовать униженно одновременно. Что-то произошло. Не прямо сейчас, а некоторое время назад. Что-то, изменившее мир. Что-то, пробудившее в душе Бло Блу странные предчувствия.
Просыпается.
Бло Блу заметался по контейнеру. Чувства его не обманывали. Что-то проснулось. Что-то готово вернуться в мир. И он единственный, кто это чувствует. Или, наоборот, он последний, кто это ощутил? Может быть, остальные соплеменники давно уже все поняли, и лишь он, отвергнутый и отрезанный от внешнего мира, опоздал.
Опоздал… к чему?
Надо было спешить. Надо было что-то делать. Надо было…
Надо было успеть выразить почтение и повиновение. Пока не поздно. Пока тот, кто пробудился, еще не накопил силы.