Второй шанс

Новикова Анастасия

— Не бойся, не придется. И мне плевать на императора и его наследников. Я заберу твою силу и сам займу трон! — Он снова рассмеялся, пока шел до алтаря. У самого постамента он обернулся и рявкнул на своих приспешников:

— Ну что встали — ведите ее сюда и зафиксируйте, как следует, остолопы!

Меня с силой потянули к центру композиции, я упиралась и брыкалась, но все безуспешно. Меня бросили на твердую поверхность алтаря и приковали руки и ноги. Верховный занял место в изголовье и кивнул остальным, чтобы начинали. Я орала благим матом на него и всех собравшихся, проклиная всех их до шестнадцатого колена, приплетая сюда их богиню, которая меня затащила в этот мир, поманила счастьем и бросила на произвол судьбы. Но мои крики ни на кого не действовали, они продолжали хором начитывать какую-то молитву. Когда я увидела в руках верховного черный изогнутый кинжал с рубином, ужас сковал меня. Вот и все, тут я и умру, билась мысль в голове. Никаких тебе проносившихся картинок с прожитой жизнью — ничего, только ни с чем не сравнимый страх. От него даже под лопаткой закололо. Под

левой лопаткой, подсказывало мне сознание с далеких задворок. Верховный поднял руки над над моей головой, замахнувшись кинжалом и замерев, произнося последние слова своей молитвы или заклинания. Мой мозг перестал вообще понимать хоть что-то. Я лежала, замерев и в ужасе распахнув глаза. Все вдруг стало как в очень замедленной съемке. Вот его руки очень медленно опускаются к моему горлу, я чувствую, как острие клинка задевает мою кожу, оставляя неглубокую царапину, и вдруг все замирает, словно в стоп кадре. Краем глаза я увидела сгусток тьмы, который двигался из темного угла наперерез кинжалу, вот она ударяется в лезвие, раскрашивая его в мелкие осколки, которые медленно оседают на меня, довольно больно царапая. Верховный отлетает от меня к стене с сильным шлепком ударившись спиной и каменные выступы, и оседая, как мешок с гнилой картошкой. Мгновенье — и надо мной склоняется лицо одного из близнецов. Он напряженно осматривает меня, я же жадно начинаю глотать воздух — казалось, все это время я даже не дышала. Второй брат в это время методично уничтожал других культистов, перемещаясь со скоростью, недоступной человеческому глазу. Несколько мгновений спустя все было кончено. Микал освободил меня из оков и поддержал, помогая сесть, попутно хмурясь, глядя на оставленные немного кровоточащие царапины. Меня трясло так, что я даже не могла бы попасть себе по лбу, не то, что найти кончик носа. Слезы лились ручьем — меня накрыла истерика. Генор подошел ко мне, и они оба обнимали меня, целуя везде, где могли дотянуться, пытаясь хоть немного успокоить. Парни отвлеклись на меня и поэтому не успели заметить, как Верховный пришел в себя, тихонько подполз с другой стороны алтаря. Он откуда-то достал второй кинжал и медленно подкрался ко мне со спины. Я лишь на мгновенье почувствовала, как лезвие легко входит в мое левое плечо. А мгновение спустя меня пронзила острая дикая боль. Я закричала, Микал со скоростью света переметнулся к Верховному и голыми руками свернул тому шею. Когда он повернулся лицом ко мне — его глаза были полностью черны, а на руках выросли длинные острые когти, как у дикого зверя. Несколько капель моей крови попали на алтарь и что-то произошло. Все символы в зале окрасились в кроваво-красный цвет и начали пульсировать в такт моему сердцебиению. Генор подхватил меня на руки и пытался выбежать со мной из этого зала, но невидимый барьер оттолкнул нас обратно. Микал пытался пробиться сквозь него силой и магией, но ничего не помогало. Наши парные рисунки начали пульсировать в такт со всем этим светопредставлением, отзываясь болью во всем теле. Я видела, как эти символы на полу выкачивают энергию из нас троих, как слабеют мои близнецы. От новой волны боли я отключилась на мгновение, но в это мгновение я увидела богиню. Она так же сидела в своей беседке и смотрела на меня, чуть склонив голову.

— Ты можешь их спасти — заявила она.

— Но как?

— Ответь сама себе — ты любишь их? Если да, то позволь этому чувству выплескиваться вместе с силой. Просто скажи, что любишь их и хочешь, чтобы они жили.

Я ошарашенно смотрела на нее, медленно понимая, что она права — я уже люблю своих парней и не представляю будущую жизнь без них. Как бы долго я не сопротивлялась этому чувству — оно все-таки смогло зародиться в моей душе и прорасти, оплетая каждую клеточку моего организма. Я закрыла глаза и представила всю свою любовь в виде огромного солнца, лучи которого светят и согревают моих мужчин. Я открыла глаза в реальности из последних сил, заметив лишь то, что цвет рун поменялся с красного на ярко-золотой. Мои парни приходили в себя, подползая к моему тельцу поближе и пытаясь до меня дотянуться. Я слабо улыбнулась, прошептала слова и отключилась от боли насовсем.

9

Я проснулась как обычно рано. Ведь последние годы меня стала мучать бессонница, я могла и в пять утра соскочить как ужаленная и больше сна ни в одном глазу. Сначала я даже не поняла, где нахожусь. Проморгавшись несколько минут, я разглядела огромную спальню в бежевых цветах, огромное окно, которое сейчас было распахнуто и тонкие прозрачные две полоски тюля медленно колыхались на слабом ветерке. Кровать, на которой я лежала, была огромных размеров, на ней спокойно можно было уместить десять таких как я. Я изумленно водила глазами из стороны в сторону, пытаясь сообразить, как я сюда попала. Но, увы и ах, память молчала наглухо, я не смогла вспомнить весь последний месяц. Я откинула невесомое и нежное как облако одеяло и обнаружила свое тельце, наряженное в тончайшую ночную рубашку, отделанную кружевом. Ткань была просто потрясающей на ощупь, к такой всегда хотелось прикасаться еще и еще. Я сначала села на кровати, а затем попыталась встать. Ноги как-то неуверенно меня держали, словно очень давно не использовались по назначению. Но пара минут разминки и несколько шагов по комнате — и стало гораздо лучше. Я стояла спиной к двери и поэтому не заметила, как девушка в униформе вошла с подносом в руках. От неожиданности я чуть не подсочила на месте, а она, в свою очередь, чуть не выронила свою ношу из рук.

— Простите, госпожа, — затараторила она, — я и подумать не могла, что вы уже очнулись. Как вы себя чувствуете?

Позвать лекаря?

— Лекаря? — удивленно ответила я. — Зачем мне лекарь? Я что, была больна?

— Вы разве не помните, госпожа? Вы больше недели лежали без памяти! Вас принесли порталом их высочества, а сами тоже в лазарет отправились. Потрепаны вы были знатно, императорский лекарь долго возилась, госпожа Адретта даже взмокла вся!

— Ничего такого я не припомню… А где я нахожусь?

— Вы в императорском дворце. Это ваши личные покои. Ведь вы же истинная пара для наших принцев.

— Каких еще принцев? Какая еще пара? Ничего не понимаю. А тебя как зовут хоть?

— Мое имя Мара, госпожа. Я приставлена к вам горничной.

— Нда. Все чудесатее и чудесатее. Можно мне одежду нормальную какую-нибудь одеть? И уже с кем-нибудь еще побеседовать обо всем этом?

— Конечно, госпожа. Я сейчас приготовлю вам платье и предупрежу их высочеств, что вы очнулись.

Еще я попросила девушку показать мне, где ванная. Помыть меня нужно было, хотя особо замараться я, вроде как, не успела, но теплая ванна всегда помогала мне расслабиться и привести мысли в порядок. А сейчас мне это просто необходимо. Ведь последнее, что я вспомнила — это как я попала в другой мир и как я копалась в саду у Старой Олли. Все остальные события были какими-то размытыми, неясными, словно в очень густом тумане. После ванны Мара помогла мне с выбором платья — оказалось, что тут целая гардеробная забита всяческими нарядами на все случаи жизни. На мой вопрос, чье все это добро, Мара удивленно воскликнула:

— Так это же все ваши наряды! Принцы позаботились обо всем.

Ладно, потом с этим разберемся, что это за принцы и зачем им меня так баловать, хоть особо любительницей тряпья я не была никогда, но иногда покупочки такие мне душу грели.

Мара предложила темно-васильковое платье с округлым неглубоким вырезом, рукавами три четверти и трапецевидной юбкой в пол. На талии был тонкий белый поясок из кожи неизвестного мне животного. Волосы горничная убрала в высокий хвост и скрутила из него незамысловатую прическу. Строго, но стильно. С обувью то же был полный порядок — мягкие туфельки в цвет платья на невысоком устойчивом каблучке. Мне даже самой понравилось мое отражение в зеркале. Только мы закончили последние штрихи в образе, как дверь в комнату с грохотом отворилась и в нее влетели два здоровых бугая с белыми волосами, абсолютно одинаковые на вид. Они мгновенно подскочили ко мне, подхватили под руки и прижали с силой с двух сторон к своим твердым накаченным телам. Их глаза выражали сильную обеспокоенность, они то и дело руками ощупывали меня со всех сторон. Я растерялась и вначале никак не реагировала, замерев. Но несколько секунд спустя, я взяла себя в руки и четко и уверенно произнесла в приказном тоне:

— Отпустите! Отойдите от меня!

Парни послушались почти мгновенно, отпустив меня и отступив на пару шагов, причем их лица выражали такую гамму чувств — удивление и непонимание, что хоть картину пиши. Я оглядела их с ног до головы, чуть склонила голову вбок начала допрос:

— Во-первых, вы кто такие? Во-вторых, как я оказалась во дворце? Отвечайте!

— Алиса, детка, разве ты не узнаешь нас? Мы племянники императора, Генор и Микал, твои истинные. Мы смогли немного восстановить силы, объединили их с братом и смогли перенести нас порталом в самое безопасное место.

— Что со мной произошло? — все так же строго поинтересовалась я.

— Тебя выкрал Темный орден, чтобы провести ритуал, их Верховный маг хотел выкачать из тебя всю твою силу и сместить нынешнего императора, а мы бы погибли сами вслед за тобой.

— Что значит истинные?

— Это значит, что мы связаны на всю жизнь. У каждого демониона есть его истинная половинка, его сердце и душа. Только с ней он может быть, после того как встретит, и только с ней может зачать потомство. Об этом свидетельствует божественная татуировка на левом плече.

При этом они оба как по команде сняли с себя рубашки, оголяя просто идеально вылепленный торс, и показывая мне идентичные татухи у себя на левой лопатке.

— Вы хотите сказать, что у меня есть такая же?

— Конечно, милая. Что последнее ты помнишь?

— Я помню, как попала в этот мир и первые пару дней. Остальное как в густом тумане…

— Детка, не могла бы ты нас отпустить уже? — мягко проговорил один из них.

— В смысле? Я вас вроде не держу..

— Держишь и еще как. Мы с братом не в состоянии преодолеть твои приказы, хоть и очень стараемся это сделать. Отмени свой приказ отойти от тебя, пожалуйста — мягко проговорил второй.

Я непонимающе смотрела то на одного, то на второго, пытаясь понять, о чем они вообще говорят.

Братья выжидательно молчали, поглядывая на меня изподлобья, или обмениваясь взглядами друг с другом. Судя по всему, они тоже пытались понять, что происходит.

На меня накатил резкий приступ мигрени, во время которого обрывки воспоминаний врезались в память вместе с болью.

— Я, кажется, вспомнила. Ваша богиня сказала, что у меня есть сила. Мои слова, сказанные с определенной интонацией и вложенными силами исполняются непременно. Я, наверное, подсознательно использовала свой дар. Я отменяю свои приказы в отношении вас! — последнюю фразу я произнесло с чувством, толком, расстановкой, Парни тут же расслабились и плавненько подошли ко мне, словно два огромных хищника, не спуская с меня своих ледяных глаз. Я немного напряглась, но постаралась держать себя в руках. Они не стали снова набрасываться на меня, но аккуратно взяв за руку, потянули меня в соседнюю комнату, которая оказалась небольшой гостиной с мягким диваном посредине, столиком и двумя креслами, вдоль стены стоял шкаф с книгами, а в конце у самого окна стоял рабочий стол.