Шрифт:
Майкл Флетчер
Второй шанс
Michael Fletcher — A Second Chance
https://vk.com/litskit
Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям.
Из глубины его черепа поползла волна холода и пронеслась по костям пробуждающегося тела, словно ледяной ветер. Ток
Резкий вздрагивающий вздох означал успех. Он живой!
Корявое веко приоткрылось, и сильно расширенный зрачок вгляделся в светлое и продезинфицированное помещение. Яркий свет причинял боль.
Растущий интеллект и воспоминания о тридцати двух годах жизни завладели разумом, которому было не больше трех недель. Гэвин проснулся, чтобы спросить, где он находится, а затем погрузился в глубокий сон.
Сидя на краю кровати — матрас слишком твердый, простыни натянуты туго, то ли психопатом с пунктиком на идеальную симметрию, то ли чрезмерно старательной медсестрой, — Гэвин в недоумении смотрел на свои руки.
Разные. Пальцы казались чужими.
Но это было не так. Он понял, что изменилось: мозолей не было. Даже у людей с такой работой, как у Гэва, были мозоли. Эти руки были мягкими, гладкими, с тонкой розовой кожей младенца. Крошечные шрамы, которые кошка оставила ему в детстве, тоже исчезли. Дальнейший осмотр показал, что у него нигде на теле не было ни мозолей, ни шрамов, ни царапин или синяков. Даже подошвы его ног были мягкими и чистыми. Первой мыслью было, что с ним произошел несчастный случай и что он очнулся от долгой-долгой комы.
Нет, это было не так. Последнее, что он помнил, — это посещение одного из центров клонирования на Капитолийском холме. Это было дорого, но, оглядываясь назад, когда он сидел, воскрешенный из мертвых, можно сказать, что оно того стоило. Его разрозненные мысли свелись к трем вопросам: Как я умер? Как давно я умер? Все ли в порядке с Мэгги?
Именно брак с Мэгги побудил его провести нейроцифровку и клонирование. Никогда прежде он не чувствовал такой полной любви, и мысль о том, чтобы оставить Мэгги одну, разрывала его сердце. "Даже смерть не сможет разлучить нас", — сказал он ей. Он говорил серьезно.
На нежных ногах он исследовал комнату своего перерождения. Все было белое. Много белого. К своему удивлению, он обнаружил, что дверь заперта. Очевидно, они не хотели, чтобы их пациент выходил на улицу до того, как они гарантируют его здоровье. Это вполне устраивало Гэва. Он испытывал здоровое уважение к тщательности и вниманию к деталям.
Позже днем за ним приехали двое полицейских.
— Мистер Гэвин Йонис, вы арестованы за убийство Маргарет Йонис, — объявил меньший из двух офицеров. — Федеральный суд направит нас в изолятор временного содержания, где вы будете находиться до рассмотрения вашего дела судом.
— Мэгги?!
— Пожалуйста, повернитесь и заведите руки за спину.
Полицейские быстро и эффективно обыскали его и надели наручники, пока он стоял, застыв в шоке посреди стерильного бокса.
Воспоминания вернулись, доктор из клиники клонирования рассказывает о юридических последствиях клонирования. Когда технология клонирования стала общепринятой, суды обнаружили новую интересную тенденцию в преступном мире. Люди грабили банки, убивали надоедливых соседей и совершали всевозможные чудовищные преступления по собственной прихоти. При этом они были уверены, что, хотя они и совершили преступления, их клоны, пробудившись, будут невиновны. Достаточно сказать, что политиков уничтожали целыми автобусами. Какой-то перспективный молодой политик хочет построить в вашем родном городе новый блестящий мусороперерабатывающий завод? Застрелите его и не забудьте оставить пулю для себя.
Судам не потребовалось много времени, чтобы увидеть проблему и эффективно решить ее. Первая смерть по-настоящему знаменитого человека — любимой голозадой старлетки, которую преследовали и убили, — зажгла искру под задницами судебных толстосумов. Ответ, хотя и был прост, занял несколько лет. Короче говоря, все клоны одного существа считались в глазах закона одним человеком. Если вы совершите преступление и умрете, судебная система пробудит всех ваших клонов и будет судить их за совершенные вами преступления.
Все простое — гениально.
Через неделю Гэвин был переодет в оранджевую робу и сидел в суде.
— Мистер Гэвин Йонис, вас судят за убийство Маргарет Йонис, вашей жены. — Судья с тяжелыми щеками и усталым взглядом смотрел на Гэвина со своей скамьи, — Вы понимаете, в чем вас обвиняют?
— Да. Нет! Этого не может быть, я люблю свою жену. Я никогда не причинил бы ей вреда, здесь должна быть какая-то ошибка. Меня подставили!
— Мистер Йонис, вы можете назвать хоть одну причину, по которой кто-то может захотеть вас подставить? Ваша работа младшим бухгалтером в "BCC Industries" вряд ли делает вас главной мишенью правительственного заговора.
— Нет, сэр. Я просто... просто не могу в это поверить. Я люблю ее.
— Наказание за убийство — смертная казнь.
Дело против Гэвина было незамысловатым и, скорее всего, будет закрыто меньше чем через неделю. Улики против него были ошеломляющими. Орудие убийства — то самое, которое он пустил в ход после убийства жены, — было покрыто отпечатками его пальцев и кровью. Система безопасности показала, что в момент смерти в доме никого не было, а соседи утверждали, что слышали, как супруги спорили незадолго до выстрелов. Обвинение снова и снова показывало место преступления с потрясающими деталями. Мэгги лежала на полу изуродованная до неузнаваемости, мозги разрисовывали холодильник, словно неоабстрактное искусство высочайшего уровня. Словно мазок кистью. Точнее, девять миллиметров почти в упор.
После второго дня суда Мэгги пришла навестить его в центре содержания под стражей.
— Мой адвокат говорит, что я не должна с тобой встречаться, — прошептала она ему сквозь разделяющее их энергетическое поле заменяющее решетку.
Гэвин удивленно уставился на нее. Должно быть, она тоже приобрела клон после убийства.
— Мэгги, что я наделал?! Последнее, что я помню, было три года назад, и я любил тебя больше жизни. Что с нами случилось?
— Я не знаю, Гэв. Я очнулась в Центре клонирования, и мне сказали, что меня убили. Все, что я знаю, — воспоминания трехлетней давности, и наше будущее выглядит... — Она сглотнула. — Выглядело таким ярким. Лишь одно я знаю наверняка, и это то, что я все еще люблю тебя. Я помню все, как было.