Второй шанс
Шрифт:
Таджика из приисковой команды растерзал зверь – других вариантов просто не могло быть. И зверь этот – не какой-нибудь банальный волк или медведь, а самый близкий родственник того страшилища, череп которого теперь украшал кабинет Патрикея. Не тот, конечно, в «старом мире», а новый, в Парадизе.
Охрана и администрация сбежались на отчаянно длинную очередь, прогремевшую со стороны озера совершенно неожиданно в четвертом часу ночи, в самый «час Быка», когда сон крепок, как никогда, а по свету бродят лишь демоны и прочие порождения ночной тьмы. Естественно, успели к месту
– Совсем обнаглели, гады… Скоро в дома забираться будут, – буркнул Макар, переворачивая носком ботинка окровавленную кисть жертвы, намертво вцепившуюся в рукоять оружия. – Откуда у него автомат-то?
– Да не один! – отозвался из кустов один из охранников, вытаскивая на свет фонарей еще один «ствол» с порванным пополам брезентовым ремнем. – Наши «калаши»! Вон, и номер спилен…
– Кто это такой? – спросил Владислав, присаживаясь на корточки над изуродованным телом.
Относительно целой, как это ни странно, оказалась лишь самая аппетитная для хищника нижняя часть тела. Именно по стоптанным кирзачам, выдаваемым приисковым рабочим, да по угольно-черным волосам скальпа, содранного с разгрызенного будто грецкий орех черепа, и опознали род занятий убитого и – весьма приблизительно – национальность.
К сожалению, телогрейка, изодранная и сплошь пропитанная кровью, мало могла помочь в опознании. Разве что после тщательной стирки и детальной реконструкции…
– Ну-ка, Мак, звякни на «Ласочку»…
«Ласочкой» звался новый прииск, самый ближний от бурно растущей «столицы» Парадиза, пока еще безымянного поселка с двумя десятками коттеджей для персонала, административными зданиями, складами, казармой для охраны, – почти точной копии «таунов» Дикого Запада середины XIX столетия. Только оттуда мог добраться сюда беглец, если учесть, что там еще не успели поднять тревоги, и то ему пришлось бы побегать.
Рация караула «Ласочки» на вызовы не отвечала. Но вот вызов личного «поминальника» одного из караульных, знакомого здешнему охраннику, дал неожиданный результат – приглушенный зуммер раздался из мокрого от крови комка ткани и ваты, еще недавно бывшего телогрейкой безымянного беглеца.
Брезгливо скривившись, Влад собственноручно извлек из кармана одежки попискивающий «уоки-токи».
– Да ведь он, сука, всех там повырезал… – ахнул кто-то из охранников. – Вот и не отвечают они…
– Мак, – отрывисто бросил Самохвалов, продолжающий рыться в смилодоновских «объедках». – Бери бэтээр и дуй на «Ласочку»!.. Бойцов возьми побольше и броники прихвати! Вдруг у этого гада там сообщники…
– Будет сделано, шеф! – козырнул головорез и повернулся к своим подчиненным, раздавая скупые команды.
Через десять минут облепленный угловатыми от напяленных бронежилетов охранниками бронетранспортер на гусеничном ходу, переделанный из обшитого листовым металлом армейского «уазика», взревев мощным двигателем, канул в темной тайге.
– Кто привез этого конкретного гастарбайтера?
Вся администрация Парадиза собралась в роскошном «бунгало» Патрикея для «разбора полетов».
Сыграло на руку «спасателям» то обстоятельство, что срубленное из сырого леса да еще поздней осенью, не способствующей быстрой сушке древесины, строение разгоралось неохотно. Однако почти четверть среднеазиатских чернорабочих, почти сплошь таджиков, погибла в огне, а остальных удалось спасти только чудом, и то, получив тяжелейшие ожоги, они, скорее всего, тоже большей частью вслед за товарищами неминуемо должны были отправиться в мир иной. Так или иначе, невеликая по размеру больница Парадиза уже второй раз оказалась переполнена. Десяток покойников обгорел до полной неузнаваемости, что также не облегчало идентификации диверсанта.
Зато причина, по которой беглец поступил так жестоко со своими единоверцами, тайной не являлась даже для самых тупых – заметал следы. А может быть, и надеялся на волнения среди рабочих, и без того недовольных условиями работы. Но во втором случае он явно просчитался: прииск располагался далеко от остальных, а для обеспечения секретности, естественно, расстарались вовсю.
– Кто ж знает… – прервал общее молчание Конь. – Если бы точно знать, как этого гада звали…
– У тебя их что – миллионы?
– Миллионы не миллионы, а тысчонка наберется… Наверняка из предпоследней партии. Канат, гаденыш, набирал… Пусть только вернется…
Угрюмый авторитет в «холдинге» ведал «подбором кадров»: его бойцы попросту шерстили стихийные рынки нелегальной рабсилы и отбирали наиболее, на их взгляд, сильных и выносливых. Беда в том, что разгильдяи, привыкшие к вольной бандитской жизни, плевать хотели на инструкции и вместо того, чтобы каждый раз «осваивать» новый город, спокойно пропивали «командировочные» и набирали «контингент» где придется, зачастую – в одном и том же месте.
– Может, он просто салазки решил смазать?.. – предположил Купидон, изучая наманикюренные ногти на руке. – Пахать тут приходится от души, не то что на стройке какой-нибудь… Герычем [23] тоже не торганешь между делом – покупателей нет. Порядок, как на зоне… Ни бабы, ни плана [24] … Решил свинтить, сука дешевая, вот и все.
– Да не дешевая, Купа… Ох, какая не дешевая… Бойцов-то профессионально порезал, как баранов. Никто даже пикнуть не успел, не то что за ствол схватиться.
23
Герыч (жарг.) – героин.
24
План (жарг.) – анаша, марихуана.