Второй шанс
Шрифт:
Я колебалась. Убей его, велел опыт. Убей его и Луна простит. Убей его, чтобы он не поднял тревогу. Убей его, потому что разве это будет важно вскоре? В другой жизни? Поки умер из-за моей неспособности успокоиться, из-за того, что я знала, и попыталась предупредить. Всё во мне говорило убить Эвергрина. Всё, кроме одного.
— Хватай сына и отправляйся в безопасное место. Это всё, что сейчас важно. Понял? — тихо сказала я. Он зарыдал и закивал так быстро, что казалось его голова сейчас отвалится. Вынув из кармана зеркальце, я с его помощью выглянула в коридор и отыскала камеру наблюдения. Секундой
— Что происходит… что… — причитал жеребец.
— Кое-что плохое, — всё, что я ответила. Закусив воротник Поки, я вытянула его в короткий коридор. Возможно он, вместо того, чтобы взять сына, предупредит кого-нибудь. Возможно, я только что убила их обоих. Верно служи Принцессе Луне и будешь прощена. Это был мой единственный шанс. Моя последняя надежда.
Я вытащила тело Поки через дверь, ведущую на крышу, убедившись, что кровь, сочащаяся из дыры в его лице, впиталась в его одежду. Вернувшись с крыши, я подключила провода обратно к камере. Какой смысл посылать обслуживающего пони, если она не сломана. Оставив труп на крыше, и запихнув в угол, не попадающий в поле зрения, я подбежала к стопке ящиков возле передающей тарелки. Один немного отличался от остальных. Выудив ключ, я открыла ящик.
Внутри нашёлся чёрный бронекостюм и чемодан с винтовкой. Раскрыв его, я осмотрела блестящие, идеально выточенные детали. Утренний свет отражался в линзах прицела. Левитировав все части наружу я осторожно и ловко собрала из них винтовку длиннее собственного тела. Мой магический захват не дрожал, когда я подбежала к краю крыши и опустилась на колени. Взглянув на далёкую розовую башню центра Министерства Морали, я открыла затвор. На прикладе шли аккуратные засечки, по одной на каждый из совершённых мною грехов. Некогда гладкая его поверхность теперь была корявой и зазубренной.
Пули были большими, привычными, ненавистными. Вынув одну, я осмотрела покрывающие её руны, которые должны были позволить ей пройти через обычные материалы и броню, и вернула её в магазин. Магический талисман в оружии поможет разогнать её и послать через воздух. Мой СтелсБак активировался и я, и моё оружие, исчезли. С привычной лёгкостью я прильнула к прицелу.
Фасад здания растворился в магическом прицеле, и сквозь стену я увидела пони внутри. Они виделись настолько ясно, что я могла бы подслушивать их разговоры, читая по губам. Центр Министерства Морали наполняли паника, беспокойство и тревога. Я окинула взглядом знакомую архитектуру, мною был изучен каждый дюйм. Я бывала внутри несколько раз.
Затем я нашла нужный мне офис. Внутри кобыла, розовая кобыла со всклокоченной розовой в серую полоску гривой, расхаживала взад и вперёд. Она резко повернула голову, её губы задвигались, когда она заговорила сама с собой. Я привычным усилием воли успокоилась, выбросив из головы всё лишнее. Она готовила заговор, в него были вовлечены Твайлайт и все её друзья. Её устранение было печальной необходимостью для безопасного правления Луны.
Верно служи Луне и однажды будешь прощена.
Я следила за её хождениями по кабинету. Назад и вперёд. Назад и вперёд. Я рассчитывала её. В этом я всегда была хороша. Мне никогда не давалась магия, но у меня
Внезапно Пинки Пай остановилась, распахнув глаза и начав оглядываться вокруг. Меня об этом предупреждали: несомненно, она что-то почувствовала. Вихляющая нога, дёргающееся ухо или мурашки по коже… что-то предупреждало её о скорой кончине. Я навела перекрестье на её голову, а она стояла, глядя прямо перед собой, и по её щекам бежали слёзы. На её лице было выражение такого ужаса, какого я ещё никогда не видела. Я задумалась, каково это, знать, что ты сейчас умрёшь. Позовёт ли она на помощь? Она должна умереть, прежде чем сможет предупредить Твайлат и других, что Луна начала действовать против них.
Как только уберут всех Министерских Кобыл, правительственные войска возьмут на себя Министерство Морали, Тайных Наук и Крутости. В них будут поставлены пони, верные Принцессе. И тогда зебринские силы будут сметены сокрушительным упреждающим ударом. Так много всего должно было произойти за такое короткое время. Раз Министерские Кобылы действительно готовили заговор, чтобы свергнуть Принцессу и сдаться зебрам, то не о чем больше говорить. Одна Министерская Кобыла уже передала врагу возможность сотворить мегазаклинания. Центр Министерства Тайных Наук был защищён довольно слабо, с Мэрипони всё было намного сложнее, но МТН, это не армия. Даже МиК и Башня Шэдоуболтов долго не продержатся.
Пинки Пай больше не была взвинченной. Она не бросалась к телефону. На самом деле, она выглядела почти… счастливой. Взяв со стола статуэтку, она прижала её к груди, глядя на меня. Прямо на меня! Это меня так шокировало, что я отстранилась от прицела. Затем взглянула снова. Она улыбалась с такой невыносимой печалью, её глаза блестели от слёз и сожаления, но также и от счастья. Её губы беззвучно шевелились. На мгновение я почти прервалась. Я должна была связаться с командованием и запросить подтверждение.
Я снова взглянула на пожилую кобылу с полосатой, как карамельная тросточка, гривой.
— Пожалуйста — двигались её губы, когда она, крепко обнимая статуэтку, осела в углу. — Пожалуйста. Я не хочу сгорать.
Я всматривалась ещё секунду, глядя в глаза Пинки Пай. Я никогда не смотрела в глаза своей цели и не видела её сердце. Я задержала дыхание. Выдохнула. Потянула спуск. Оружие было точно рассчитанным, модифицированным для бесшумной стрельбы и для ускорения пули даже более мощного, чем от взрывчатого вещества в гильзе.
От усталой улыбки, по её лицу разбежались морщинки. Я смотрела, не в силах оторвать глаз от прицела. Пуля прошила щит Министерства Морали, ослабленный из-за моего вчерашнего саботажа и без помех прошла сквозь магически-усиленное стекло офисного окна. Снаряд прошёл через массивное окно и вонзился прямо в грудь розовой кобылы. На мгновение её глаза едва не вылезли из орбит, когда круглый снаряд прошёл через её туловище и врезался в стену за её спиной. Из уголка её рта пошла кровь. Затем её голова запрокинулась к стене и она, по-прежнему крепко обнимая статуэтку, закрыла глаза навсегда.