Второй шанс
Шрифт:
— Всё хорошо, Твист. Я не задержу тебя надолго. Но мне нужно спросить тебя о Псалм. Вы дружили? — осторожно спросила я.
— Псалм… — её улыбка исчезла. — Она не была моей подругой. После Разбитого Копыта и Биг Макинтоша, уже нет — в её розовых глазах мелькнул гнев, но она только вздохнула. — Что ты хочешь узнать о ней?
— Мне кажется, я вижу её в своих снах. Не просто вижу её. Это как будто она внутри меня. Будто я — это она. Как ты думаешь, это возможно? — спросила я, положив копыто ей на плечо.
— Блекджек… я умерла… и я разговариваю с тобой. Сейчас мне кажется, что возможно всё. Кроме того, это же ты у нас с рогом. Почему ты меня спрашиваешь? —
— Что случилось в Разбитом Копыте? И после него? Кобыла, которую я вижу в моих снах… она машина для убийства — мой комментарий заставил Рампейдж вздрогнуть.
— Псалм… Это была моя вина. На вербовочном пункте она показала прекрасный балл на испытаниях. Она была прирождённым снайпером. Я говорила ей, что ей нужно быть в одном отряде со мной и Дуф. Этого было не достаточно для поддержки. Но… для неё всё было иначе. Я… я сражалась за собственную жизнь. Дуф, он сыпал пули тысячами ради веселья. Но для Псалм, это было личное. Она не просто сражалась с врагами, она убивала их. Против неё они были практически беспомощны. Но, Селестия меня побери, я говорила ей продолжать в том же духе. Даже когда у неё начались кошмары. Даже когда она захотела пустить себе пулю в лоб. Я старалась ужесточить её — она покачала головой. — Вместо этого… я думаю, я убила что-то внутри неё.
— Твист… что случилось у Разбитого Копыта? — спросила я осторожно.
— Всё. Всё, что могло пойти плохо, пошло плохо. Эпплснек и Биг Макинтош боролись до последнего. Биг Макинтош шесть раз отказывался подписать договор. Эпплснек считал фанатизм зебр полной фигнёй. Погода была дерьмовой и Джетсртим больше следила за управлением облаками, вместо того, чтобы смотреть за ситуацией внизу. Там была Селестия. Там были послы зебр. С ними было в три раза больше охранников, чем мы договаривались. Голденблад предупредил нас, чтобы мы были в состоянии повышенной готовности, если зебры попытаются похитить Селестию. Но начались переговоры. Я была за пределами поля с Продитьерами. Они в своих туман-плащах могли шнырять всюду, в отличие от пони.
Она поднялась на копыта и повернулась лицом к грязному, мерцающему окну.
— Через час переговоры встали. Что-то на счёт возмещения ущерба… я не знаю. Там, на холме, раздавались крики. Ситуация становилась напряжённой. Макинтош велел нам быть готовыми увести Селестию. Голденблад переводил и пытался сгладить ситуацию. Макинтош что-то заметил и вскрикнул… а затем раздался выстрел. Он упал. После этого всё покатилось к чёрту — она закрыла глаза, опустив голову. — Эпплснек кричал. Зебры носились, пытаясь решить, открывать огонь или нет. Голденблад кричал, чтобы Селестия уходила, пока она пыталась дорваться до Биг Макинтоша. Наконец пыль улеглась… Биг Макинтош был мёртв — она опустила голову и всхлипнула, по её щекам катились слёзы. — Никто уже ничего не мог сделать. И Псалм… С того дня я больше её не видела, за исключением того случая, когда она собиралась для переезда в Мирамейр. Не сказала ни слова. Просто… ушла.
Я подошла к ней.
— Она была одержима тем, чтобы Луна простила её, — ответила я, убирая гриву с её лица. Вошли Стигиус
Она подняла на меня глаза, полные сожаления.
— Псалм была убеждена, что проклята за все взятые ею жизни — сказала она с отвращением в голосе. — Это глупо. Мы все убивали. Это была война. Она не могла от этого избавиться. Она отвернулась от всех других Мародёров — резко тряхнула головой кобыла, затем вздохнула. — В итоге мы все просто разошлись. Эпплснека направили в Зебратаун… какая ирония. Джетстрим… её хотели поставить на место Биг Макинтоша, но она сломалась. Отказалась выйти из одного мерзкого боя и приказала пони искать Стонвинга и Макинтоша. Вэнити просто ушёл. Завёл какие-то связи с аристопони или что-то такое. Дуфф… да… его сгноили в Хайтауере, куда его назначили. Какое-то время оставались я и Эхо, но потом и он попросил перевод. Потом осталась только я. Я была последним Мародёром. Старший сержант Твист.
Она снова опустила голову.
— Прости, что не могу помочь тебе, Блекджек. Хотелось бы мне знать, что случилось с моей подругой. Хотелось быть более хорошим другом для неё. Она всегда была такой тихой, что я думала, что у неё всё хорошо… Я должна была выслушать. Я должна была… должна… — её голос скатился до шёпота. — Прости меня…
Затем она вздрогнула и Рампейдж тихо сказала:
— Ох, ненавижу это чувство… — она всхлипнула и, вытерев глаза, посмотрела на меня. — Она ушла, Блекджек. Или вернулась обратно внутрь. Ух… я себя чувствую так, будто хочу проплакать целую неделю и всё это из-за фигни, которая случилась с кем-то другим — она взглянула на Психошай и резко проговорила, — Ни слова, иначе сейчас будет твоя очередь.
От жёлтой пегаски я ожидала большего, но она только пренебрежительно пожала плечами.
— Эй. Ты чёкнутая? Твои проблемы. — Психошай глянула на Стигиуса, и когда он направился к костру, принялась жевать кончик собственной гривы. Похоже, её мучили противоречивые чувства. Заметив, что я за ней наблюдаю, она немедленно выплюнула волосы изо рта и снова демонстративно уставилась в окно.
Приблизившись, Стигиус обнял меня. Мне показалось, или кто-то скрипнул зубами?
«Норм?», написал он на своей дощечке, встревожено глядя на меня своими янтарными глазами и чуть склонив голову.
— Да. Само собой. Просто очередные бессмысленные безумные сны. Ты-то как? — спросила я, и он показал на несколько пулевых отверстий в его броне. Затем указал крылом на Лакуну и изобразил копытами круг перед собой. Он похлопал по тому местам попаданий и усмехнулся. — Значит, тебя подстрелили, но Лакуна тебя вылечила? — он с энтузиазмом кивнул. Видимо ночные пони не часто встречались с лечебной магией. Кстати, раз уж об этом зашла речь…
— Ну так… я хотела спросить. Ты можешь… эмм… — я взглянула на Лакуну и снова на него. — Телепортироваться?
Он моргнул, ухмыльнулся и вдруг исчез, а за мной мелькнула призрачная тень. Копыто похлопало меня по крупу, и я оглянулась. Ещё одна тёмная вспышка и он исчез. Через секунду он уже дотронулся до моего плеча, снова стоя передо мной.
— Впечатляюще! — выдохнула Лакуна. Он покраснел и стыдливо ковырнул пол копытом. — Как называется эта способность? На какие расстояния? Как часто ты можешь это делать? Можешь взять с собой кого-то ещё? — он заморгал на неё, выглядя растерянным. — Я могу коснуться твоего разума напрямую, если это сделает объяснение более удобным — это заявление определённо встревожило его и он замахал перед собой копытами.