Второй шанс

Somber

— Мне жаль, — пробормотала я. Рампейдж застонала.

Психошай откинула голову назад и сердито фыркнула.

— Ох, не трави душу, а? Я могу разбить череп в одно мгновение, и это ничего не значит, потому что я думаю о том, что будет завтра и это пугает меня до смерти. И знаешь, что пугает меня сильнее всего? — я покачала головой, и она закончила почти шёпотом, — То, что это никогда не закончится.

Рампейдж снова застонала и села, затем начала отчаянно тереть левое ухо.

— Ух, чего у меня так в ухе звенит? — она моргнула и выплюнула окровавленные фрагменты пули. — Блекджек, нам нужно найти какой-нибудь другой способ

ставить меня на место. Это уже становится просто смешно… — тут до неё долетел всхип Психошай, и она поглядела на пегаску, опустившую голову от стыда. — Эм… Ладно…

Тут дело было не только во мне. Хуффингтон высасывал не только меня. Он высасывал всех пони. На глазах у Сангвина погибла его семья. Психошай потеряла всех пони, которые, как ей казалось, заботились о ней.

— Я нашла кое-что, Психошай. На счёт тебя. О твоих маме и папе. Я знаю… Я знаю, возможно это не важно, но они очень любили тебя. Когда они подумали, что потеряли тебя, это едва не сломало их обоих. Они собирались назвать тебя Виспер.

Она подняла голову, взглянула на меня заплаканными глазами, икнула, всхлипнула и хрипло пробормотала:

— Это чертовски ужасное имя.

— Получше, чем Рыбка, — ответила я и она, наконец, улыбнулась.

Она вздохнула и вытерла глаза.

— Чёрт… поверить не могу, что ты и в самом деле заставила меня плакать. Крутые пони не должны плакать. Ты вот никогда не плачешь, — ворчала она.

— Я рыдаю во все глаза через день. Видела бы ты меня после Священника и Скудл… и Бон — за это я получила вопросительные взгляды от моих друзей и тяжёлый взгляд от Рампейдж, но это можно отложить на потом. — Когда плачешь, душа избавляется от боли. Иначе, если будешь держать всё внутри, это сведёт тебя с ума.

Рампейдж проворчала что-то про то, что я играю в терапевта и обречена. Но по крайней мере кивок от Лакуны позволил мне считать, что я сказала что-то значимое.

Психошай замерла на мгновение и всхлипнула.

— Я сожалею об этом. О Священнике, я имею в виду — я вздохнула. Запоздало, но искренне, всё же лучше чем никогда. Она поднялась и отбросила назад гриву. — Психошай — тоже дурацкое имя… как и называть себя Флаттершай. Я просто… все пони любили её. Мне просто хотелось того же — она оглянулась на свой бок. — Дурацкая кьютимарка. Кому понравится кобыла, у которой на боку такое…

Я должна была признать, что это не та метка, что предполагает хорошие навыки общения.

— Мы те, кем хотим быть, — мягко сказала Лакуна, когда дверь КПП содрогнулась от взрыва и ударов.

Я улыбнулась и вздохнула, когда увидела, как пегаска уставилась туда, где исчез Стигиус.

— У нас с ним нет отношений, Психошай. Если он тебе нравится… ну… сделай какой-нибудь шаг. — Она оглянулась на меня с унылым видом, и я добавила, — Он хороший парень. Немножко импульсивный, но с добрыми намерениями. Просто попробуй быть милой.

— Блекджек, не нужно. Прошу, не нужно — возразила Психошай, покачав головой. — Я не милая пони. Я не знаю, как быть милой. Я ему не понравлюсь. Первый классный парень с крыльями… за всё время… — я поймала себя на мысли, что рассуждаю об отношениях с кобылой, которая ненавидит меня со всеми потрохами, в тюрьме, охваченной магическим пламенем и слегка выпав из реальности.

— Слышала, что аликорн сказал? — ответила я, когда появился Стигиус, с треском приоткрыв двери. Этого хватило, чтобы Рампейдж поднажала и сделала проход достаточно широким для всех пони. Мы зашли, Психошай шла последней. Стигиус окинул обеспокоенным взглядом жёлтую кобылу, идущую последней с опущенными глазами. Он с тревогой взглянул на меня, но я не придумала ничего лучше, чем просто поощрительно улыбнуться. Я подумала, разбиралась ли ЛитлПип с межличностными проблемами так же хорошо, как и с делами всего мира. Похоже, я просто собираю проблемы, где только можно.

Мы направились через пропускной пункт. С моим умением вскрывать замки, мерцающей телепортацией Стигиуса и хитрой аликорновой магией Лакуны мы смогли обойти большинство проблем. Добравшись до бухгалтерии, превращённой в своеобразный лагерь, мы обнаружили полдюжины древних тел, собравшихся вокруг импровизированного костра из мусорного ведра. Я предположила, что это был персонал, который не пытался бежать. Во всех черепах были пулевые отверстия.

Одна из них оставила записку.

«Мы больны и пища закончилась. Из тюрьмы всё ещё доносятся крики и сигналы тревоги. Начальник всё заблокировал. Они все умрут. Мы все умрём. Луна и Селестия мертвы. Это конец света. Толстый просился обратно, но уже слишком поздно. Я даже не представляю, как он выбрался. Даже если мы выдвинем мост, охранные системы прикончат его прежде, чем он доберётся до тюремных зданий. Мне так жаль, Рассет. Я надеюсь, что в Хуффингтоне вы с Папочкой в безопасности. Мамочка не вернётся домой с работы, но она любит тебя».

Я вздохнула и положила записку обратно. Я видела так много, но они всё ещё брали меня за душу. Думаю, это было признаком того, что я всё ещё оставалась пони. Вернув записку костям единорожки, я осторожно отложила револьвер, которым она пользовалась. 32 калибр, не очень впечатляющий, но лучше, чем ничего. Здесь также нашёлся помповый дробовик и коробка патронов. Разобрав его я заменила боёк и затвор, а ствол съела. Психошай откопала в ящике пятьдесят крышечек, а Стигиус обнаружил тайник с медикаментами. Целебные зелья в бутылках выглядели чёрными и скисшими, но остальная химия была в порядке.

Между тем, записка подтвердила мои худшие опасения. Я взошла на подъёмный мост и впервые заглянула за стену. На свободном пространстве между стеной и зданием тюрьмы были десятки, возможно даже более сотни гулей, бродящих по бетонному плацу или путающихся в колючей проволоке. Единственная длинная дорога, полностью закрытая рабицей, шла через плац к главным воротам, преодолевая несколько сотен футов. Я не видела никакого способа проникнуть внутрь.

Проклятье… под треск ПипБака я тяжело опустилась на краю моста, глядя на ту сторону. Спасибо моей кибернетичности, я была устойчива к радиации, но я совсем не была застрахована и не имела ни какой защиты от жарбомбовой магии этих светящихся гулей. Может настало бросить всё это?

— Мы всегда можем отправиться в Митлокер, — предложила Психошай.

— Ты может не заметила, но никто из нас не гуль, — возразила Рампейдж.

— Тебе не обязательно быть гулем, чтобы войти туда. Я бывала там пару раз вместе с Сангвином и они нормально ко мне относились. Просто не нужно дёргаться. И всё — настаивала жёлтая пегаска. — Конечно, запашок ещё тот, нужно привыкнуть, но это не так уж опасно.

— Точно. Пока они не начнут есть твою печень, — заметила Рампейдж, похлопав по животу.