Второй шанс

– Таня! Ну, скорей иди сюда. Вон, Пупс уже в телевизор влез, – подруга Светка даже запрыгала на одном месте от восторга.

– И ничего не Пупс, а очень даже представительный, – смущенно улыбнулась Татьяна и с любовью взглянула на большой экран телевизора, где лысый мужчина в дорогом костюме и галстуке с умным видом рассказывал о политической ситуации в южной стране.

«Да, галстук ему не идет. Или затянул слишком туго, того и гляди задыхаться начнет. Надо будет купить ему тот клетчатый пиджак, тогда можно будет без галстука…. А, может, у него давление подскочило? Вон красный, какой стал», – заволновалась Татьяна.

– Пупс, Пупс, его все в нашей компании так называли. Ну, а как его было звать – то с такой фамилией и такой внешностью? Пупсоев Михаил Терентьевич, а сам кругленький, пухленький, с белокурыми кудряшками – вылитый пупсик. Сейчас кудряшки ветром сдуло, но все равно на пупса похож. Помнишь, как его дразнили: «Пупсик, где твой тазик?» – Красавица Светлана зашлась в звонком смехе, откинув назад длинную шею и обнажая в улыбке ровные белые зубы.

– Светка, прекрати! Обижусь! – Таня нервным жестом заправила за ухо непослушную кудрявую прядь темных волос. Она всегда так делала, еще со школы, когда нервничала.

– Перестань, сама его дразнила.

– Я никогда так его не дразнила.

– Ну, не ты, так Василиска. Ну, кто – то из наших. – Махнула рукой Светлана. – Не пререкайся, лучше дай послушать. Он всегда умным был, а сейчас мозг его развился на все сто процентов. Смотри, как к нему прислушиваются, даже никто не перебивает.

– Человек использует только десять процентов мозга, для умственной деятельности. Остальное наш мозг использует на то, чтобы управлять человеком, – авторитетно заявила Татьяна.

– Тань, вы оба такие умнющие! Вы, наверное, сидите и разговариваете днями и ночами? А секс у вас бывает?

– Светка, ну я понимаю, что ты из тайги приехала, но нельзя, же человеку такие вопросы задавать? Неприлично же!

– Я же не всем, я своей старинной подруге.

Светлана подошла и крепко обняла ее.

– Я так скучаю там по всем и всему в своей тайге. Мне не хватает общения, выходов в свет, театральных премьер, пройтись по асфальтированному тротуару, а не дощатому помосту, да просто посидеть в кафе за чашкой кофе. В нашем медвежьем углу только рюмочная, а туда сама знаешь, одни нефтяники заходят. Да, ладно, не смотри на меня так жалостливо, Тань. Все у нас отлично и я ощущаю себя счастливой. Я забочусь о своем муже, воспитываю своих детей. Я люблю их всех до дрожи. Стараюсь по мере сил, рассказывать им о прелестях жизни в больших городах. А скоро мы вернемся и купим такой же очуменный дом, с вами по соседству. У вас соседи не собираются продавать жилье?

– Надо будет узнать, – задумалась Татьяна. – В этом поселке с соседями как – то не принято откровенничать. Но дом с тобой по – соседству – это отличный вариант. Можно будет бегать друг к другу на кофе в одних тапочках.

– Обязательно будем. Ты же помнишь, что все наши мечтания, всегда воплощаются в жизнь. А сегодня я хочу кутить на широкую ногу, по – нашему, по таежному.

– Тогда пойдем в мой любимый ресторан. Открыли два года назад, а уже трудно попасть. Василисе только надо будет заранее сообщить. А то у нее там с нянями проблемы.

– Тань, прости, а вы, почему детей не заводите? Если хочешь, можешь не говорить, но это что – то по медицине или ваш выбор, – сейчас модно стало жить для себя?

– Не знаю, Светка! Я так устала и от этих вопросов и от этой ситуации. Мы даже проходили полное обследование в Германии. Здесь – то Мише неудобно по врачам ходить. Его многие узнают, как он стал на телевидение в программах политических выступать. А в компаниях, на курортах всегда один вопрос: «А сколько у вас детей? А где они учатся? А почему нет?» Ну, почему посторонние люди так любят лезть в душу?

– Это обычный вопрос, который сближает людей, – тихо произнесла Света. – Спрашивайте человека, которого хотите расположить к себе о нем и его детях – и успех у вас в кармане.

– Миша тоже переживает. Мы когда этот дом строили, сразу определили, где будут детские комнаты. У нас их целых три. Все стоят и ждут своих обитателей. На обоях уточки, зайки, солдатики. Я их закрываю на ключ и храню его, как Синяя Борода, никому не разрешая входить. Даже пыль там редко протираю.

– А врачи что говорят?

– Врачи радостно сообщили, что у нас прекрасные анализы и мы оба готовы стать родителями, надо только немного подождать. И мы ждем каждый месяц. Я пью таблетки немецкие. А сама все время думаю – получилось или нет? Свет, я так устала, я вся вымотана. Знаешь, мне иногда кажется, что мы бы жили намного спокойнее, если бы нам не задавали вопросы о детях. А так, общественное мнение будто подстегивает нас: «Ну, когда? Ну, давайте! Надо же, как у всех»!

– На работу тебе надо, Тань! Вот где мозги от всякой ерунды отдыхают.

– Ты считаешь, что это ерунда? – глаза Тани наполнялись слезами.

– Нет – нет, прости, родная, конечно нет! Иди ко мне я тебя обниму.

Прежде чем утонуть в Светкиных объятиях, Таня подошла к большому окну и плотнее задернула легкую занавеску, с опаской выглянув в сад.

– Тань, ты чего все в окошко выглядываешь, словно боишься? Я заметила. Вам угрожают? Миша попал в какую – то темную историю? Скажи, мы поможем.

– Нет, Светик, не переживай. Все у нас в порядке и у Миши тоже. Просто нервы у меня последнее время стали ни к черту. Может, это от таблеток этих… Все время кажется, что за мной кто – то наблюдает, словно я шпион на задании. Я просто чувствую на себе эти взгляды, у меня на затылке постоянно волосы дыбом стоят. И Мише ничего сказать не могу, боюсь, что он будет меня чокнутой считать. Он и так в последнее время на меня странно смотрит.