Второй. Том 1
Шрифт:
– Каэлид подарил Альянсу всех своих эфирных магов? – переспросил Лиодор.
– Всех – это двух юных девиц, – охладила его София. – Обе – ментального аспекта. Одна достанется Саху, одна – нам. Но всё равно чёрт-те что, надо быть бдительными. Посадим её в такой глуши, куда не доходят никакие новости, но под присмотром. И будем надеяться, что её дар нам никогда не понадобится.
– В глуши, говоришь, – вдруг оживился Григ. – Кажется, есть у меня одна мысль.
Глава 1. Край света
Она
– Макдуф просил показать тебе замок.
Повернулась, попыталась придержать волосы рукой. Щурила от ветра глаза, в которые не хотелось смотреть. Что-то с ней было ужасно не так. Высокие скулы, острый подбородок – каэлидка? Что с того, он всё равно раньше не встречал никого из Каэлида. Тогда что? Похожа на кого-то? Он не мог вспомнить.
Незнакомка застенчиво улыбнулась.
– Привет, – начала она как-то неуверенно. – Я Офелия. Ты, наверное, Джейсон? Господин Макдуф сказал встретиться с тобой здесь…
Он не счёл нужным что-либо отвечать, поэтому молчал. Ей было заметно неловко под его взглядом. За прошедшие восемь лет он, кажется, ни разу не знакомился с новыми людьми – ученики, конечно, не в счёт – и понятия не имел, какое впечатление производит. Но ещё с собственной школьной поры знал, что у него недобрый вид и, как говорили, «страшный взгляд». Очень, очень кстати.
– Ты здесь преподаёшь? – не сдавалась незнакомка. Она не могла не видеть его настрой, но отважно продолжала излучать дружелюбие. Под порывами ветра, рядом с толстой каменной стеной она выглядела беззащитной и растерянной – и это было так неуместно, так противоречило… чему?
– Да.
– Какой предмет?
– Историю. – Он не собирался посвящать её в подробности своих недавних диспутов с Макдуфом, который после ежегодных уговоров наконец убедил его взять ещё один курс… Кстати, почему у них вообще новая преподавательница? Кто-то помер? Ввели новый предмет? Поддерживать разговор не хотелось, но вопрос вырвался сам собой: – А ты?
Она перестала улыбаться, сразу помрачнев.
– А что, господин Макдуф не сказал?
Нехорошее предчувствие достигло апогея. Он уже не пытался его разгадать, просто ждал неминуемой развязки. Девица на мгновение вздёрнула подбородок, но тут же опустила голову, как бы передумав бросать вызов, и сказала спокойно и почти беззаботно:
– Магию разума. В Каэлиде я несколько лет работала в правосудии. У вас, насколько я знаю, не было постоянного преподавателя со стихией эфира…
– С-с-сукин с-сын, – прошипел он сквозь зубы, не слишком беспокоясь, заглушит ли ветер слова.
Как он сразу не понял? Теперь, когда она сказала, сразу стало очевидно – конечно же, она эманировала эфиром, властью, неотвратимостью, стёртыми в пыль преградами… Вот дерьмо.
Эфирка, сжав губы, напряжённо всматривалась в его лицо, будто ожидая приговора и не думая раскаиваться. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Она
– Лестница – вот, – тихо сообщил он. – Столовая и библиотека на первом этаже, классные комнаты – на втором. Всего наилучшего.
Коротко поклонившись, он быстрым шагом направился к выходу на винтовую лестницу, куда только что указал.
Прежде чем распахнуть дверь директорского кабинета, Джейсон всё же стукнул в неё ровно один раз, чтобы соблюсти подобие приличий.
– Какого хрена? – с порога спросил он Макдуфа, сидевшего за своим огромным П-образным столом в полкабинета. Директор выпрямился, отложил толстый фолиант, вопросительно поднял рыже-седые брови и тут же нахмурился.
– Джейсон, где девушка?
– Убил и съел! Объяснись.
Такое фамильярное обращение с директором, как всегда, сошло бы ему с рук – если бы в эту секунду из боковой двери, ведущей в смежную комнату, не выплыла похожая на кита госпожа Сорхе – бессменная преподавательница преобразований, помощница директора, его же верная подруга и, говаривали, даже нечто большее, но об этом Джейсон старался не думать.
– Дженкинс, что за истерика? – Она говорила неторопливо, холодным глубоким голосом, как будто волны накатывали на берег – равнодушные, но не отступающие. – Потерял свои таблетки? Вызвать санитаров?
Он не ответил, даже не стал смотреть в её сторону, но отметил для себя неожиданную хорошую новость. Похоже, Макдуф не выбалтывает ей совсем уж всё, когда они – Джейсон не сомневался – перемывают косточки всем сотрудникам и ученикам. Иначе Сорхе знала бы, что таблетки он не принимает уже неделю.
Он упрямо смотрел только на директора.
– Григ.
– Герда, душа моя, оставь нас на минутку.
Сорхе сокрушённо вздохнула:
– С удовольствием, потому что мне больно смотреть, как ты, святое сердце, с ним возишься, всё ждёшь и надеешься, что из него хоть что-то ещё получится, тянешь его из болота и не видишь в своём безграничном человеколюбии, что он не хочет вылезать. И в самом деле – зачем? Живёт в шикарных условиях, работает, не перенапрягаясь, жрёт три раза в день, никто от него ничего не требует, все только нянчатся, а он вечно с недовольной рожей…
Оставалось только ждать, пока она выговорится. Худшее, что можно было сделать, – дать ей повод сказать больше. Стерва имела феноменальную способность прицельно бить даже в такие больные места, о которых оппонент и сам не знал. Ну или он и правда был настолько жалок, что это не составляло труда.
Поэтому он стоял неподвижно, смотрел на пыль, кружившуюся в солнечном луче, и старался не слушать. Когда она уйдёт, нужно будет попросить Макдуфа открыть окно – в кабинете невыносимо душно, до чёрных точек перед глазами.