Второй. Том 1
Шрифт:
– Так бывает. Сядь на место. Айдер, – окликнул он Марту, которая тоже направилась к своей парте. – Ещё раз так сделаешь без моего разрешения – вылетишь из школы.
Марта только кивнула, сев на место и низко опустив голову. Пробежавший по классу холодок неуместно строгого замечания вернул напряжённую атмосферу, и Альберт, на время отвлечённый от своих тяжёлых мыслей поединком однокурсников, снова начал погружаться в терзания.
– Дьюри, Хостин.
Он вздрогнул, услышав свою фамилию, резко отодвинул стул и поднялся. Отвратительная дрожь в коленях дала понять, что он слишком себя накрутил. Надо успокоиться и решать проблемы последовательно. Сейчас ему предстоит поединок с Томаром – это же хорошо, он этого давно ждал, а то сколько можно пассивно соперничать в преобразованиях и рефератах.
Вступив в пределы заветной площадки, Альберт невольно одёрнул длинный свитер и едва удержался, чтобы не поправить волосы. У него была собственная теория, согласно которой магическая энергия отражалась во внешности её обладателя. Если точнее, более мощная энергия требовала более совершенной физической оболочки. И хотя Томар выглядел, возможно, привлекательнее Альберта, но не потому что был сильнее, а потому что его магия имела размеренный и аккуратный характер, вот и сам он был весь такой опрятный и ладный, высокий, но не слишком, в тонком джемпере по фигуре, с ровно подстриженными волосами песочного оттенка. Альберт был одного с ним роста, но, пока жил в приюте, привык, что его зовут оглоблей. Одежда на нём вечно висела мешком, а собранные в хвост волосы настойчиво из него выбивались, и их несколько раз на дню приходилось перевязывать заново. И его всё в себе устраивало: когда ты – ветер, какая уж там аккуратная причёска.
– Ну что, я первый? – предложил Томар.
Альберт согласно кивнул, не сводя с него взгляда, светлая голова ярко выделялась на фоне тёмно-коричневой доски. А левее… Дыхание перехватило. За спиной однокурсника стояла чёрная фигура из снов. Неподвижно, выжидая, наслаждаясь его ужасом. Разум робко лепетал, что это всего лишь стоит за кафедрой одетый в чёрное учитель, но Альберт не слушал, он пытался удержаться на подкашивающихся ногах, глотнуть воздуха горлом, на которое будто накинули невидимую удавку, и не провалиться в слепую черноту, где он окажется полностью во власти чёрного человека, на его территории, без единого шанса спастись. Тупой удар в грудь, земля уходит из-под ног – значит, вот так это произойдёт?..
Пронзительная боль в копчике и левом локте развеяла наваждение. Он полулежал посреди класса боевой магии, а стоящий над ним Томар смущённо протягивал ему руку. Альберт тряхнул головой, показывая, что встанет сам. Пришлось сначала неуклюже перевернуться на четвереньки, а потом пытаться выпрямиться, опираясь на не ушибленную руку и преодолевая боль в груди и нижней части спины. Зато это давало повод подольше не поднимать пылающее лицо и ни с кем не встречаться взглядом. Такого позора с ним никогда в жизни не случалось. Теперь бы только не расплакаться от обиды. Эта мысль отрезвила: хуже есть куда, значит, есть стимул держаться. Отчаянно хромая, он поплёлся к своему месту, только бегло посмотрев на учителя. Тот с бесстрастным видом что-то царапал в своих бумажках. Что он там пишет, «ни на что не годен»? Козёл.
За остальными поединками Альберт не следил, поглощённый задачей справиться с унижением, не умереть со стыда и придумать, как реабилитировать себя в глазах одноклассников. В конце концов, впереди целый год. Если их поставили биться друг с другом на первом же занятии, то явно не в последний раз. Он ещё покажет себя – а ему есть что показать. Если только не будет проваливаться в кошмар наяву каждый раз при виде учителя! Чёрт возьми, это же был пройденный этап, ну почему опять! Хотя как раз можно предположить почему: связь Дженкинса с боевой магией – всё ещё, кстати, неясная – пошатнула выстроенную за предыдущие годы систему аргументов, объяснявшую, почему он никак не может быть тем-самым-человеком.
А хоть бы даже и был!
Урок закончился, и Альберт со злостью сгрёб с парты тетрадь и учебник.
Какая, на самом-то деле, разница? Он же его не узнал – вот и всё! Вопрос закрыт!
Он вытолкался из класса вместе с толпой студентов.
Теперь-то что?!
– Да какая разница! – почти крикнул он в лицо Леофу, на ходу соображая, что одноклассник только что задал ему вопрос, а он вместо ответа выпалил то, что вертелось
Леоф ошарашенно заморгал и пробормотал:
– Да – в общем – никакой… Просто подумал – вдруг ты захочешь с нами. Нет так нет…
И скрылся в коридоре быстрее, чем Альберт смог придумать оправдание своей невольной грубости.
Глава 2. Забытое старое
Ночью выпал снег. Ровным, не истоптанным ещё белым слоем он покрывал двор, лежал на скамейках, на низких бортиках круглого пруда, не успевших до конца пожелтеть рябинах, манекене для отработки заклинаний – студенты прозвали его Рикардо… А ведь ещё даже не ноябрь. В Каэлиде, конечно, тоже иногда выпадал снег, но обычно только после солнцестояния. Офелия и не подумала взять с собой тёплой одежды. Впрочем, согреваться можно и эфиром. Куда хуже то, что выданная ей по прибытии «Памятка преподавателю» гласила: «…форма одежды свободная, однако предпочтение отдаётся традиционному стилю». И Офелия успела заметить, что предпочтение ему ещё как отдаётся! А дома она работала в основном с низшими и не хотела своим видом сразу устанавливать дистанцию, потому носила что попроще и именно это в спешке прихватила с собой в изгнание. И теперь вышло наоборот: привычная одежда отрезала её от нового коллектива. О нет, нашлось среди её вещей одно платье, которое она не надевала ни разу. «Традиционное», как деликатно называлась в памятке мода высших, длиной до пола, из мерцающего мелкими блёстками серого шифона. Как, ну как она умудрилась сунуть в чемодан именно это? Оно было бы слишком нарядным даже для официальных мероприятий, если бы ей таковые предстояли. Платье Офелия затолкала на полку поглубже и каждый раз безуспешно пыталась придумать, как бы по-новому сочетать брюки или юбку с туникой и вязаным кардиганом.
Ситуацию здорово облегчало то, что наряжаться, кроме как на занятия, было решительно некуда. Она узнала, что учеников в школу набирали не каждую осень, а раз в два года, поэтому сейчас в Шаннтоге училось всего двадцать человек – второй и четвёртый курс. Магию разума начинали изучать на четвёртом, так что старшекурсникам она преподавала два урока в неделю, а по субботам вела стихийную тренировку.
В остальное время приходилось непросто.
Она пробовала не выходить из комнаты, на удивление приличной, учитывая общую аскетичность замка. Жгла камин, лежала в постели, смотрела в окно, перебирала свои жалкие пожитки. Без эфира казалось, что уши набиты ватой, и она касалась кончиками пальцев гладкого дерева стола, колючей шерсти покрывала, пыльного камня камина, чтобы ощутить присутствие материального мира. Наверное, в одной небольшой комнате можно было и дать свободу эфиру – едва ли эти предметы рассказали бы слишком много. Но она боялась, что не сможет остановиться, не сможет вынести глухоту, когда выйдет за дверь.
Она пробовала выходить – потому что к вечеру становилось невыносимо, но в коридорах к этому времени уже гасили свет и замок казался необитаемым. Она поднималась на верхнюю площадку – «крышу», – окружeнную массивными квадратными зубцами, и смотрела в чернильную пустоту. Дома она жила довольно далеко от побережья – насколько это возможно на острове, пусть даже таком большом, – и любила иногда бывать на море с друзьями или с парнем, купать босые ноги в прибое, слизывать соль с губ, внутренне вздрагивать от грохота стихии, замирать в восхищении перед огромным и бескрайним.
Оказалось, что два месяца жить лицом в пустой горизонт ни капли не романтично. Набегающие волны будто стачивали что-то в душе, хватали и утаскивали в прожорливую глубину, снова хватали и снова утаскивали, с каждым разом оставляя всё меньше…
Она пробовала думать о доме. Вспоминала Ойса – бархатный голос, тeплые карие глаза, сдержанную улыбку, зачёсанные набок волосы, широкие плечи, крупные мягкие кисти рук… Ничего больше узнать о нeм она не успела. И злилась – на Каэлид, на короля и королеву, на заговор – за то, что вторглись в еe жизнь, которая как раз начинала налаживаться. Что будет, когда она вернeтся? Ждeт ли еe Ойс? Вряд ли: они даже не успели ничего друг другу пообещать. Значит, придeтся ещe раз начинать всe заново. И это ладно, но лучше бы поскорее: отсутствие личной жизни совсем не помогало переносить ссылку.