Вторжение 2
Шрифт:
Чёрный блинчик пошёл волнами, и разделился на четыре поменьше. Один остался на месте, а остальные три тихонько двинулись в мою сторону. Я пытался отпихнуть ногой дрона, оставшегося в лазе, и не дававшего мне вылезти наружу, тот сопротивлялся, но получив пяткой прямо по сенсорам, решил с оператором не ссориться. И выкатился обратно в коридор, а я – за ним.
Вовремя – три блинчика показались в проходе, они явно заинтересовались именно мной. От расчищенного прохода до лифта было метров двадцать по кишке шлюза, их я проделал, наверное, меньше чем за секунду, и вдавил ладонь в панель лифта.
«Уровень
Отлично, будь я в своём десантном скафе, который у меня нагло отобрали, ждал бы тут сколько надо, но на мне был обычный комбинезон с минимальным уровнем защиты, даже без встроенного шлема. И перчаток. Оружия мне тоже не полагалось, дроны за него сойти никак не могли.
Укрыться в шлюзе было негде, мы так качественно тут поработали, что гладкие стены сияли укреплённым слоем, который даже из пушки теперь пробить проблематично. Транспортировочный тоннель, соединяющий ярусы с восьмого по двадцатый, должен был находиться где-то дальше, туда не попасть.
Словно читая мои мысли, блинчики остановились, по их туманным плоским телам пошла рябь. Злорадствовали, наверное. Амплитуда становилась всё больше, казалось, этих сплюснутых тварей сейчас разорвёт, я замер на месте, в том числе и от ужаса. Образ катающейся по земле Толстухи Мо, с постепенно растворяющейся плотью, с обнажающимися костями и залезающими в неё такими же блинчиками, словно живой стоял перед глазами. Вопли слышались как наяву.
Один из блинчиков замер, прекратив дрожать. И ринулся на меня. Я инстинктивно отмахнулся от него руками, отлично понимая, что это бесполезно, но ладонь внезапно почувствовала плотный комок, а чёрная тварь отлетела на несколько шагов. Мне показалось, или от него пошла волна ужаса, а сам блинчик сжался, превращаясь в комок какой-то черно-грязной субстанции.
Я оторопело посмотрел на свои руки, потом на зависшую в воздухе троицу, осклабился.
– Ну что, суки, теперь повоюем.
Первый блин, тот, который висел в воздухе, вместе с изменением формы потерял способность быстро двигаться, так что я успел его в прыжке схватить, и с ожесточением, словно тесто, мял в ладонях. Чёрное тесто извивалось, пыталось сбежать, но заметно уплотнилось и было по консистенции похоже на мягкую резину. Температура этой штуки явно повысилась, и она даже слегка обжигала кожу. Два других отлетели подальше, и, казалось, наблюдали за мной несуществующими глазами.
Отлепив горячую чёрную грязь от рук, я швырнул её в сторону, и шагнул к двум остальным. Страха я не чувствовал, наоборот, какое-то радостное возбуждение и кураж. Блинчики отодвинулись ещё дальше, практически в расчищенный проход. Ещё шаг – расстояние между нами не сокращалось, но и не увеличивалось.
Внезапно появился четвёртый, оставшийся в помещении блинчик, на ходу сливаясь с отступающей парочкой, и превращаясь в большой блин, который тут же метнулся мне в лицо. И почти облепил его, дотронулся до кончика носа, который онемел, но я успел перехватить края, и тут же начал обминать его, уплотняя. Блин, а теперь кусок чёрного теста, корчился, вроде даже какие-то ультразвуки начал издавать, я приблизил его структуру, обследуя правым, усовершенствованным глазом, тесто состояло из каких-то мелких существ, которые сейчас буквально пожирали друг друга в борьбе за крохотные кусочки металла.
Внезапно я не услышал, а именно ощутил отчаянный писк – так раненый зверёк плачет, когда попадёт в капкан. И от чёрного куска пошла волна боли и растерянности. Словно он напал на меня не со зла, а просто потому, что так привык, а я, гад такой, разумное существо, венец творения, его убиваю. Осторожно убрал руку, оставив блин лежать на ладони, тот не сопротивлялся, замер, боясь меня спровоцировать. Накатило чувство жалости, захотелось его погладить и успокоить.
Молочно-белый барьер лифта растаял, в шлюз начали выбегать бойцы в серебристой форме, с какими-то странными устройствами, первый тут же подцепил тот комок, который я отбросил раньше, ещё один избавил меня от остатков большого блина, и эта команда из семи человек ринулась дальше в проход. А я прислонился к стене и сполз по ней на пол. И почувствовал, как меня потихоньку начало отпускать.
Глава 17
Глава 17.
Сидеть и смотреть на симпатичную женщину, пусть даже её причёска напоминала взрыв упаковки с красками, я мог долго. Так же, как на огонь, на котором сжигали бы эту тварь, ещё свежо было воспоминание о том, как она вытягивает из меня подробности моей жизни, а через капсулу в кровь вводятся растворы, имитирующие отказ органов. Я тогда здорово перепугался, пока не сообразил, что мне с моим модифицированным организмом особо бояться нечего.
– Я – Илли Доушем, - представилась женщина в обтягивающем комбинезоне после недолгого молчания. Цветом этот комбинезон напоминал мне антралин, странно, и на скафы тех ребят, что ворвались на ярус, тоже что-то такое было нанесено. – А ты – Дэн.
Против фактов не попрёшь, пришлось согласиться. Особенно когда ты зафиксирован в какой-то вертикальной конструкции, похожей на пыточный столб, а твоя собеседница – нет. Я голыми руками, можно сказать, избавил базу от существ-людоедов, и вместо награды получил вот такое обращение.
– Что ты знаешь о му-анг-ни?
– Ву ань ни? – переспросил я. Знание китайского оставляло желать лучшего, спросить, откуда тут вообще знают восточные языки моей Земли, в голову не пришло – исключительно от неожиданности, вроде так китайцы говорят, когда кого-то не любят.
– Му-анг-ни, - терпеливо повторила женщина. – То существо, которое ты убил.
– А, да, точно, - я наблюдал, как кровь перестала приливать к кистям. – Блинчики.
– Что?
– Мы называли их блинчики. Я называл.
– Когда ты их раньше видел?
Пришлось рассказать про нашу схватку с этими существами на космодроме, про то, как большой блин руководил нападением гусениц, и как мы попытались их уничтожить – безуспешно. О своих сегодняшних ощущениях рассказывать не стал, мало ли что в голову взбредёт во время смертельной схватки. Илли внимательно выслушала, задавая наводящие вопросы, и временами чуть закатывая глаза – не от ужаса или сопереживания, а, наверное, с кем-то там совещалась или что-то смотрела. Наконец, убедившись, что я не вру – индикаторы, специально так, чтобы я видел, выведенные на общее обозрение, показывали крайнюю степень моей честности, она дала команду разблокировать фиксаторы.