Вторжение моря
Шрифт:
— Во всяком случае, какое бы решение мы ни приняли, разбиваем лагерь здесь, а завтра отправляемся в путь, — решительно сказал капитан Ардиган.
Решение было как нельзя кстати. После утомительного перехода под палящим солнцем привал до утра был крайне необходим. Как только прозвучал приказ об отдыхе, тут же солдаты разбили палатки, расставили часовых, пустили лошадей на пастбище. Ничто, казалось, не грозило отряду. И вообще, оазис Голеах и его окрестности производили впечатление местности, куда не ступала нога человека. В то время, как инженер и офицеры совещались, квартирмейстер с двумя спаги отправились в глубь оазиса. Козырный Туз увязался за хозяином. Он бежал, обнюхивая на ходу каждую травинку, и, казалось, ничто не привлекало его внимания.
Вдруг собака резко остановилась, подняла голову и насторожилась, как будто напала на след. Наверное, пес почуял дичь. А может, какой-либо хищник — лев или пантера — готовится к нападению? Хозяин собаки вгляделся в даль.
— Там кто-то бродит, — сказал он, — надо разузнать, кто это может быть…
Козырный Туз собрался броситься вперед, но Николь придержал пса. Если с этой стороны подкрадывается туземец, то не следует его пугать. Услышав собачий лай, он непременно спрячется. Николю не пришлось долго ждать. Из-за деревьев показался араб. Поглядывая по сторонам, он размеренным шагом направился к нашим героям.
Это был местный житель. На вид ему можно дать лет тридцать — тридцать пять. Судя по одеянию, происходил он из нижнего Алжира. Николь решил, что туземца следует доставить к капитану во что бы то ни стало. Но тот, приблизившись, неожиданно сам обратился к поджидавшим его всадникам:
— Французы здесь?..
— Да, — ответил удивленный квартирмейстер, — отряд спаги.
— Проводите меня к командиру…
Николь с псом впереди, а спаги чуть позади вели туземца к лагерю. Впрочем, последний не проявлял никакого желания бежать. Вскоре этот кортеж заметил лейтенант Вийет.
— Смотрите, — воскликнул он, — с ними кто-то еще.
— О! Да это, никак, счастливчик Николь кого-то встретил…
— И в самом деле, — сказал господин де Шалле. — Возможно, этот кто-то и расскажет нам, что здесь произошло?
Минуту спустя араб предстал перед инженером и офицерами. Николь доложил, при каких обстоятельствах они встретили этого человека. Он также посчитал своим долгом добавить, что незнакомец весьма подозрителен. Капитан тут же приступил к допросу неожиданного гостя.
— Кто ты? — спросил он араба по-французски.
Туземец спокойно ответил на том же языке:
— Я родом из Таузара.
— Как тебя зовут?
— Мезаки.
— Откуда ты пришел?
— Со стороны Зрибет-эль-Уэда.
Это было название одного из алжирских оазисов, расположенных в сорока пяти километрах от шотта.
— А что ты делаешь здесь?
— Решил взглянуть, как тут дела…
— Зачем? Ты что, работаешь в компании? — вмешался в допрос господин де Шалле.
— Да, когда-то я здесь работал, и довольно долго. Меня привел сюда господин Пуантар.
Именно так в самом деле звали одного из служащих компании; он вел бригаду строителей из Бискры. Ту самую бригаду, отсутствие которой так сильно взволновало инженера. Похоже, что-то начинало проясняться. Тем временем араб продолжал:
— Я вас хорошо знаю, господин инженер, видел много раз раньше.
Что же, причин не верить Мезаки вроде бы нет. Он явно один из тех многочисленных арабов, которых компания нанимала для работ на канале между Эль-Гарсой и Мельгиром. Это был человек крепкого телосложения. Лицо его, как у большинства арабов, выглядело бесстрастным. Лишь острый огненный взор выдавал затаенные чувства.
— Ну, хорошо, — спросил господин де Шалле, — где же твои товарищи, с кем ты вместе работал здесь?
— Они там… в Зрибете. — Туземец указал на север, где насчитывалась по крайней мере сотня оазисов.
— А почему они ушли? На них напал кто-нибудь?
— Да, одна из берберских банд…
Берберы занимали край под названием Иксам, раскинувшийся между Тоатом на севере, Тимбукту на юге, Нигером на западе и Феццаном на востоке. Их многолюдные племена — ахагар, махинге, тагима — постоянно враждовали с арабами.
Мезаки поведал, что же случилось на стройке неделю назад.
Несколько сот кочевников под предводительством своих вождей напали на рабочих в тот момент, когда они только прибыли на стройку. Разбойники прекрасно понимали, что, как только морской путь соединит Алжир и Тунис, грабителям караванов придется распроститься со своим ремеслом. Им легко удалось сговориться с разными племенами о разгоне рабочих и разрушении канала, по которому должны были пойти воды Малого Сирта. Бригада Пуантара не смогла противостоять неожиданному нашествию. Рабочие тут же разбежались, а потом, собравшись группами, подались на север, чтобы не попасть в лапы кровожадных разбойников. Возвращаться в Эль-Гарсу, а оттуда к оазисам Нефты или Таузара было небезопасно. Нападавшие могли устроить на этом пути засады. Оставался только Зрибет, чтобы там укрыться. Перед тем как покинуть стройку, бандиты и их пособники все разрушили и подожгли оазис, засыпали канал песком. А затем исчезли так же внезапно, как и появились.
Яснее ясного, что если второй канал между Эль-Гарсой и Мельгиром не будет усиленно охраняться, его постигнет та же участь.
— Да, — заметил инженер, выслушав араба. — Очень важно, чтобы военные приняли все меры для защиты стройки, когда мы возобновим работы. Потом уж Сахарское море само сможет себя защитить.
Капитан Ардиган задал Мезаки еще несколько вопросов.
— Сколько же было негодяев в этой банде?
— То ли триста, то ли пятьсот человек.
— В каком направлении они скрылись?
— На юг, — твердо сказал араб.
— А туареги принимали участие в этом налете?
— Нет, только берберы.
— Не появлялся ли здесь мятежник Хаджар?
— Это невозможно, — отвечал Мезаки. — Потому что вот уже три месяца, как он находится в тюрьме в Габесе.
Значит, туземцу ничего не было известно о побеге Хаджара. Но вот о судьбе рабочих Пуантара он знал точно и на вопрос инженера, где же их искать, отвечал:
— Я повторяю, на севере от Зрибета.
— А Пуантар с ними? — спросил господин де Шалле.