Вторжение моря
Шрифт:
Труба была около тридцати футов в длину и как раз достаточной ширины, чтобы пролезть не слишком широкоплечему человеку. Хаджар задевал стенки, разорвав в нескольких местах свой хаик, но ценой отчаянных усилий продвигался вперед и добрался наконец до решетки.
Решетка, как мы уже знаем, держалась на честном слове. Камни, среди которых она была укреплена, крошились под рукой, расшатать прутья ничего не стоило — и вскоре путь был свободен.
Хаджару оставалось проползти еще метра два, чтобы добраться до внешнего отверстия. Этот последний этап оказался самым трудным: груба постепенно сужалась, однако Хаджар все же преодолел последние метры. Ждать ему не пришлось. Он услышал негромкий голос:
— Мы здесь, Хаджар…
Еще одно усилие — и голова и плечи Хаджара показались в отверстии в десяти футах над водой.
Харриг и Сохар поднялись и уже было протянули ему руки, как вдруг послышались шаги. На миг им подумалось, что кто-то ходит во дворике. А вдруг к узнику посланы охранники, вдруг власти решили ускорить его отправку и, не найдя Хаджара в камере, всю крепость поднимут на ноги? Все эти вопросы молнией промелькнули в голове у каждого из них.
Но нет. К счастью, это просто часовой прохаживался вдоль парапета. Быть может, его внимание привлек плеск весла, но с того места, где он стоял, лодки не было видно, да он и не мог бы заметить ее в такой непроглядной тьме.
Однако действовать надо было с величайшей осторожностью. Несколько мгновений — и Сохар с Харригом подхватили Хаджара за плечи, вытащили наружу, и он наконец оказался рядом с ними в лодке.
Сохар с силой оттолкнулся веслом. Следовало держаться подальше и от крепостных стен, и от берега, пока лодка не достигнет марабута. Пришлось также избегать встреч с лодками — одни выходили в залив, другие возвращались в порт: погода благоприятствовала рыбакам. Вдали показался крейсер; Хаджар поднялся и, скрестив на груди руки, бросил на него долгий, полный ненависти взгляд. Затем, не говоря ни слова, вновь уселся на корме.
Полчаса спустя лодка причалила к берегу. Вытащив ее на песок, предводитель туарегов и двое его спутников направились к марабуту, никого по дороге не встретив.
Кинувшись к сыну и сжав его в объятиях, Джамма произнесла одно только слово: «Идем!»
И, обогнув марабут, старая женщина присоединилась к Ахмету и Хоребу.
Три оседланные лошади уже нетерпеливо пританцовывали на месте.
Хаджар вскочил в седло, то же сделали Харриг и Хореб.
«Идем», — только и сказала Джамма, вновь увидев долгожданного сына. И вот еще одно слово сорвалось с ее губ:
— Ступай.
И она махнула рукой в сторону темных низин Джерида.
Мгновение спустя трое всадников растаяли во тьме.
Джамма и Сохар оставались в марабуте до утра. Ахмету мать главаря приказала вернуться в Габес: ей не давали покоя всевозможные вопросы. Известно ли уже в оазисе о побеге ее сына? Как быстро разносится новость? Посланы ли уже отряды для поимки беглеца? В каком направлении будут его искать? Возобновят ли спаги беспощадную войну против предводителя туарегов и его сторонников?
Вот что хотела узнать старая Джамма, прежде чем в свою очередь отправиться в край шоттов. Но, побродив в окрестностях Габеса, Ахмет так ничего и не узнал. Он решился даже подойти к крепости; зашел и в кабачок левантинца, рассказав ему, что побег удался, Хаджар на свободе и скачет сейчас по просторам пустыни.
Однако левантинец еще ничего не слышал о побеге — а ведь именно к нему в таверну стекались все слухи.
Первые лучи рассвета позолотили горизонт над заливом. Ахмет решил не задерживаться дольше в оазисе. Джамме следовало скрыться до наступления дня: в Габесе ее знали и, за отсутствием сына, она тоже была бы неплохой добычей для французов.
Ахмет вернулся к марабуту, когда было еще темно. Сделав Джамме знак, он вновь двинулся вдоль цепи дюн.
Когда же совсем рассвело, с крейсера была спущена шлюпка — на ней предстояло доставить узника на борт.
Охранник открыл дверь камеры Хаджара. Никого! Предводитель туарегов исчез. Не составило труда определить, каким путем ему удалось бежать: решетка в трубе была выломана. Неужели Хаджар решился добраться до берега вплавь? В таком случае течение неминуемо унесет его в открытое море… Или сообщники подошли к крепости на лодке, и тогда мятежник высадился где-то на побережье?
Этого так никто и не узнал.
Напрасно поисковые отряды прочесывали окрестности оазиса. Никаких следов беглеца! Ни на равнинах Джерида, ни в водах Малого Сирта Хаджар не появился ни живым, ни мертвым.
Глава IV
САХАРСКОЕ МОРЕ
Сердечно поприветствовав аудиторию [42] собравшуюся по его приглашению, поблагодарив офицеров, а также французских и тунисских чиновников, почтивших лекцию своим присутствием, господин де Шалле начал так:
42
Аудитория — здесь: слушатели лекции, доклада, сообщения.
«Я думаю, вы со мной согласитесь, господа, что в наши дни благодаря прогрессу науки все отчетливее становится грань между историей и легендой. Скажу больше: первая — камня на камне не оставляет от второй. Легенда принадлежит поэтам, история — ученым, и у каждой есть свои сторонники. Поэтому, всецело признавая достоинства легенды, я сегодня все же отношу ее в область воображаемого и обращаюсь к реальным фактам, подтвержденным научными данными».
В большом зале нового габесского казино трудно было собрать более благодарную публику. Все с неподдельным интересом следили за выкладками лектора, заранее принимая и поддерживая проект, о котором он только намеревался говорить. При первых же словах лектора по залу пронесся одобрительный шепоток. Лишь несколько местных жителей в глубине зала хранили настороженное молчание: проект, исторический обзор которого был темой лекции господина де Шалле, вот уже полвека вызывал недовольство аборигенов [43] окрестностей Джерида — как кочевников, так и оседлых племен.
43
Аборигены — коренные жители, уроженцы какой-либо местности.
«Мы охотно признаем, — продолжал господин де Шалле, — что наши предки не были обделены воображением и ученые древности создавали свои исторические труды, опираясь на предания и черпая вдохновение в чистой воды мифах [44] .
Вспомните, господа, что писали Геродот [45] , Помпоний Мела [46] и Птолемей [47] . Первый говорит в своей «Истории народов» о стране, раскинувшейся на берегах реки Тритон, что впадает в залив, носящий то же имя. Геродот приводит эпизод из путешествия аргонавтов: буря отнесла корабль Ясона к побережью Ливии, в залив Тритон, западного берега которого не было видно. Из этого рассказа можно заключить, что в те времена залив сообщался с морем. Кстати, о том же пишет и Скилакс [48] в своем «Плавании по Средиземному морю». Он упоминает, в частности, о большом озере, на берегах которого обитали различные ливийские племена. Это озеро, по всей видимости, занимало в те времена нынешнюю область шоттов и соединялось с Малым Сиртом лишь узким протоком.
44
Миф — предание, сказание (о богах, героях, демонах, духах, путешествиях, приключениях, подвигах).
45
Геродот (между 490 и 480 — около 425 г. до н. э.) — древнегреческий ученый, прозванный «отцом истории». Автор сочинений о греко-персидских войнах и других произведений.
46
Мела (Помпоний) — римский географ из Испании, составил в 40–44 годы н. э. достоверное по тому времени землеописание в трех томах, охватившее весь известный тогда мир.
47
Птолемей Клавдий (ок. 90 — ок. 160 гг.) — древнегреческий астроном, создатель геоцентрической системы мира, согласно которой Земля является центром Вселенной.
48
Скилакс (Скилак) — греческий географ, около 508 г. до н. э. предпринял экспедицию от устья р. Инд до внутренней части Аравийского полуострова и изложил письменно ее результаты и свои впечатления.