Вторжение
Шрифт:
Повторять не пришлось. Дили ужасала необходимость прыгать в черную неведомую яму, но еще больше ужасала мысль, что его сожрут заживо. Он спустил ноги в колодец, потом, упираясь локтями о края люка, протиснул в отверстие свой солидный живот. Свободного пространства внутри колодца не было, но Дили все же удалось почти полностью протиснуться внутрь. Вдохнув поглубже, он соскользнул вниз, зацепившись за края колодца пальцами. Потом он закрыл глаза и спрыгнул.
Животом и подбородком он слегка проехался по неровной кирпичной кладке, само же падение,
Дили стоял на четвереньках. Вокруг шумела, журчала вода. Она доходила ему всего лишь до плеч! Сверху Калвер светил фонарем.
– Все нормально! – крикнул Дили наверх, почти смеясь от облегчения. – Здесь мелко! Мы сумеем пробраться!
Сверху что-то крикнули, и вот уже другое тело заслонило свет.
Вставая на ноги, Дили разглядел, что потолок канала был сводчатым и верхняя точка свода находилась не более чем в четырех футах над полом. Сам же он сейчас стоял внутри дренажной шахты. Это ее прикрывала крышка в полу туннеля.
В люке показались ноги Кэт. Щебень и брызги воды попали Дили в лицо, когда он поднял голову к люку. Кэт спрыгнула. Вытянув руки вверх, Дили принял на них ее вес и постарался нежно опустить девушку на пол.
А наверху один из пулеметов вдруг замолчал.
Калвер с тревогой взглянул вдоль коридора и увидел, что Фэрбенк отбросил свой “ингрэм” в сторону.
– Все! – прокричал механик. – Пусто!
– Давай сюда! – крикнул ему летчик, засовывая топорик за ремень. – Дили, держи фонарь! И Бога ради, не оброни его!
Калвер отпустил фонарь и с облегчением увидел, что руки Дили надежно поймали его.
Эллисон, не прекращая стрелять, отступил вместе с Фэрбенком. Фэрбенк опустился на одно колено рядом с Калвером и наклонился к нему вплотную.
– Мы больше не сумеем сдержать их! – сказал он. – Еще одна атака – и все!
– Дайте мне фонарь!
Фонарь, не сводя его луча с крыс, передали Калверу. Пулеметные очереди становились все реже: крысы продвигались перебежками, и Эллисон не хотел даром расходовать пули.
– Сначала спрыгнет Эллисон, потом – ты, – сказал Калвер механику, понижая голос в интервалах между пулеметными очередями. – Задержись внутри водостока и подопри меня, когда я буду спускаться. Хочу поплотнее закрыть эту крышку.
– Вряд ли это будет легко.
– А что теперь легко?
Фэрбенк что-то проворчал и встал рядом с Калвером. Калвер протянул руку через плечо Эллисона и забрал у него пулемет.
– Давай лезь в дыру!
Эллисон никак не мог отвести взгляд от нагромождения темных обмякших тел и от отряда живых крыс, осторожно крадущихся вперед.
– Слушайте, они все понимают. Они знают, что могут разделаться с нами. Взгляните на них! Они готовятся к решающей атаке!
Это было правдой. Калвер чувствовал то же самое. Ощетинившиеся,колышущиеся движения этих сбившихся в кучу тел нарастали до лихорадочной точки. Инстинкт ли, хитрость, а быть может, просто одержимость – словом, нечто – подсказало этим тварям, что противник стал более уязвимым.
– Лезь в водосток, – спокойно повторил Калвер, и Эллисон отбыл.
Летчик смотрел прямо на крыс, держа пулемет в одной руке и фонарь в другой.
– Эллисон спустился? – тихо окликнул он через плечо Фэрбенка.
– Почти, – ответил тот.
– Ты следующий.
– Ладно, только сначала давай помогу тебе подойти к люку. Давай, вот с этой стороны тебе будет полегче.
Его руки потянулись вперед и обвели Калвера вокруг отверстия. Похлопав Калвера по плечу, Фэрбенк протиснулся в водосток.
– Не задерживайся, – сказал он, исчезая в колодце. – Я буду ждать.
Фэрбенк исчез, и Калвер остался один. Один, если не считать подкрадывающихся к нему чудовищ.
Он осторожно присел, держа пулемет и фонарь на уровне груди, потом постарался незаметно спустить ноги в колодец. Наступает самое мудреное, подумал он.
Крысы почуяли, что добыча может ускользнуть. Их визг перешел в пронзительное верещание, и они ринулись вперед. Калвер нажал на спусковой крючок, понимая, что ему нипочем не сдержать этот натиск. Пули глухо шлепались о несущиеся по коридору тела, отбрасывая их назад, разрывая на куски. А крысы все-таки шли и шли, мерно шлепая по воде, шли сплошной черной массой.
Калвер оттолкнулся от края колодца и одними локтями, удерживаясь на весу, опустил корпус в дыру.
При этом он не прекращал стрелять, а крысы не прекращали идти вперед, расшвыривая в стороны убитых собратьев, небрежно отпихивая раненых. Неистовая ярость стремительно несла их вперед.
Ноги Калвера, висящие над каналом, выписывали в воздухе вензеля, пока чьи-то крепкие руки не схватили его лодыжки, дав этим опору ногам. Калвер веером выпустил последнюю очередь. Потом бросил вниз фонарь и вцепился в крышку водостока. Не отпуская ее, он нырнул вниз.
Опора под его ногами тоже опустилась, давая ему в этом тесном пространстве место для маневра. Калвер замер, согнувшись прямо под решеткой, чувствуя, что она опустилась не совсем на свое место.
– Держи пулемет! – крикнул он вниз, опуская оружие как можно ниже.
Кто-то, вероятно, Фэрбенк, принял пулемет из его рук. Сам водосток был ярко освещен фонарем. Калвер чуть-чуть приподнял крышку, но тут же быстро вытащил пальцы из щели: их кончиков слегка коснулось что-то острое. Тыльной стороной ладоней он снова попытался сдвинуть крышку. Она стала значительно тяжелее: на ней уже толпились крысы. Калвер слышал их визг всего в нескольких дюймах от своего лица. Длинные когти сквозь узкие щели решетки впивались в ладони, но он, не обращая внимания на боль, изо всех сил старался приподнять и установить крышку точно на место. Плечи Фэрбенка ходили ходуном под его тяжестью, но коренастый механик надежно держал груз, помогая Калверу всем, чем мог.