Вторжение
Шрифт:
Бриттани тем временем избавляется от большей части крови, а потом берет новую салфетку и вытирает слезы. Ее тушь давно размазалась, образовав черные полукружия под глазами, но Брит и не думает посмотреть в зеркало, чтобы привести себя в подобающий вид. Вряд ли ее вообще заботит внешний вид после того, что с ней произошло.
Решаю все-таки ехать домой, там что-нибудь придумаем. Хотя улицы продолжают оставаться пустынными, это почему-то не успокаивает, а наоборот, вгоняет в еще большее уныние.
Где все? В любом случае должны найтись те, кто плюет на просьбы властей сидеть дома. Должна же быть еще полиция и военные. Но город будто вымер. Кроме тех людей, что я видела в супермаркете, когда ехала за Бриттани, мы вообще не встретили ни одной живой души.
В любом случае хочу поскорее оказаться в родных стенах, где меня ждет хотя бы мнимая безопасность.
Возвращаюсь тем же путем, что и ехала к дому Тревора, слегка притормаживаю возле разбитой витрины супермаркета, больше людей внутри не вижу, и копы до сих пор не явились. Судя по вывеске, где-то в здании есть еще и аптека. Думаю, это наш шанс запастись антисептиком, бинтами, антибиотиками и обезболивающим для Бриттани. А я уверена, ей сейчас очень больно, возможно, она не ощущает этого из-за шокового состояния.
Торможу прямо посреди тротуара, по которому ехала, и смотрю на Брит.
– Оставайся в машине, я быстро сбегаю в аптеку и вернусь.
Она медленно поворачивается к разбитой витрине, а потом возвращает внимание на меня. С ресниц вновь готовятся сорваться слезы, но Бриттани не дает им этого сделать.
– Это ведь незаконно, Эм, – шепчет она. – Там темно, а значит, магазин не работает.
То, что у него разбита витрина, ее, видимо, не смущает. Но я твердо намерена выполнить задуманное.
– Знаю, – уверенно произношу я. – Но нам нужны медикаменты. Оставайся здесь!
Пока Бриттани не принялась уговаривать меня остаться, а я не послушалась и не передумала, быстро покидаю машину и бегу в сторону магазина. Перелезаю через витрину, под подошвами хрустит битое стекло, но я стараюсь не обращать на это внимания. Быстрым шагом иду по разграбленному супермаркету, полки почти полностью пусты, даже в отделе бытовой химии отсутствуют многие товары. От осознания, до чего опустились люди, становится страшно за наше будущее. Я ничем не лучше этих людей, ведь тоже собираюсь воровать. И хотя я хочу лишь взять необходимые для здоровья вещи, а не средства для стирки, вряд ли это чем-то лучше.
Угонщица. Воровка. Что дальше, Эмили?
Подхожу к аптеке и осторожно заглядываю внутрь полутемного помещения. Там такой же разгром, что и в супермаркете. Набрав в грудь побольше воздуха, что дает мне дополнительный прилив смелости, перебираюсь через стойку и растерянно оглядываюсь. Понятия не имею, где искать нужные вещи. Решаю заглянуть во все ящики по очереди, а также зачем-то открываю холодильник, который оказывается пустым. Трачу не меньше пятнадцати минут, в итоге нахожу две упаковки с бинтами, но не в ящиках, а на полу. Беру большой тюбик антисептика и какие-то таблетки от боли, рекламу этой фирмы я недавно видела в интернете. Нахожу два вида антибиотиков, прихватываю и их. Не желаю больше тратить время на поиски еще чего-то полезного, я и без того задержалась, выбираюсь из аптеки и бегу по пустому магазину к светлому проему, оставшемуся на месте витрины. Оказавшись на улице, с облегчением выдыхаю и бегом направляюсь к машине. Вижу обеспокоенное лицо Бриттани, так и сидящей на пассажирском сиденье.
– Почему так долго? – спрашивает она, когда я занимаю место водителя.
– Там самый настоящий бардак, – сообщаю я и смотрю на горящий датчик топлива.
Черт! Если я хочу завтра отправиться к маме, придется где-то раздобыть бензин. Надо будет заехать на заправку. Надеюсь, они работают. Хотя предчувствие подсказывает, что я настроена чересчур оптимистично.
Страгиваюсь с места и гоню машину в сторону дома. Бриттани вскрывает тюбик с антисептиком, выливает щедрую порцию на несколько сложенных салфеток, а затем прикладывает их к ране. Салон автомобиля наполняется болезненным шипением и грязной руганью, которой я никогда не слышала от этой девушки.
Заметив мой удивленный взгляд, Бриттани невесело хмыкает.
– Что? Во-первых, это больно. А, во-вторых, я девушка хоккеиста, – на последнем слове она запинается и опускает взгляд. – Была девушкой хоккеиста.
Лишь тихо вздыхаю. У меня нет слов утешения для данной ситуации. Да и вряд ли Брит сейчас нужна моя жалость.
Вскоре сворачиваю к своему дому, и первое, что бросается в глаза, – открытые ворота гаража. Мысленно ругаю себя последними словами. Я так спешила к Бриттани, что забыла закрыть дверь. За время моего отсутствия в дом мог проникнуть кто угодно. И сейчас мне плевать на воров. Гораздо страшнее, если это будет кто-то похожий на Тревора, да и вообще захваченный.
А если он будет не один?
Гоню прочь эти мысли. В моем доме никого нет. Сейчас мы приведем себя в порядок, сделаем что-нибудь с раной Брит, а потом я буду звонить дяде. И да упаси его дьявол вновь проигнорировать мой звонок! Да. Вот такой настрой мне нравится гораздо больше.
Заезжаю в гараж, но все же послушав здравый смысл, ворота не закрываю, вдруг в доме реально кто-то есть, и нам придется поспешно уносить ноги. Выбираемся из машины, и я на всякий случай прихватываю с заднего сиденья клюшку для гольфа, а также вещи из аптеки и свой рюкзак. Первой иду к двери в дом. Заходим на кухню, прислушиваюсь, но в доме царит тишина, на нас никто не бросается. Выдыхаю с облегчением и решаю осмотреть комнаты, а только после этого закрыть дверь гаража. Сгружаю на кухонный стол все, кроме оружия, что помогло мне отбить подругу из лап смерти, и поворачиваюсь к Бриттани, чтобы попросить ее пока побыть здесь, но меня опережает грубый мужской голос:
– Не двигаться!
Едва ли не подпрыгиваю от внезапности происходящего, резко оборачиваюсь в сторону звука и крепче перехватываю клюшку, собираясь, если понадобится, снова воспользоваться ею. На пороге кухни стоит парень лет двадцати пяти в черной форме и с автоматом, дуло которого направлено прямо на нас. Бриттани взвизгивает прямо у моего уха, а я от неожиданности роняю клюшку и мгновенно поднимаю руки вверх, глядя на непонятного посетителя расширившимися от страха глазами. Постояла за себя, называется.
– Не ори! – сурово рявкает гость на Бриттани, она тут же захлопывает рот и жмется ко мне.
За спиной автоматчика появляется еще один в точно такой же одежде и с оружием, только чуть помоложе и больше в габаритах. Он внимательно смотрит на меня, после чего говорит своему другу, не скрывая осуждения в голосе:
– Хейворд, ну что ж ты такой резкий? Это ведь она, – парень взмахивает дулом в сторону холодильника.
Покосившись в указанном направлении, вижу прикрепленную к дверце фотографию, которую сделал папа, когда я приезжала домой на прошлое Рождество. На фото я сижу под елкой и снимаю обертку со своего подарка, счастливо при этом улыбаясь, будто снова вернулась в детство.