Вторжение
Шрифт:
Пес исчез, к разбросанным по асфальту телам уже бежал Вася.
– Пусть пополнение отнесет пострадавших в лазарет.
– Ага. – Мой зам посмотрел на меня дикими глазами: – Кто это был?
– Адский Пес. Нас Покойник познакомил.
Возможно, кое-кто посчитает, что я слишком жесток. Или что мне нравится издеваться над слабыми. Возможно. Но мой полк считается лучшим – процент потерь среди его бойцов самый низкий в стране.
В свое время Покойник случайно вытащил этого духа из Нижнего Мира, уже здесь потеряв над ним контроль. Гость, оказавшись в нашем мире, решил поиграть с новым другом, и чуть не убил его – он вообще не очень воспринимает концепцию материального тела. К счастью, вызов происходил в
– Вася, – остановил я своего заместителя. – Так кого ты предлагаешь брать?
– Думаю, Мурашова.
Забавно: этот парень везде. Хорошо, попробуем.
Таких сил мы не собирали никогда. Я не помню ни одного случая, чтобы на штурм шло больше пятидесяти псионов, – теперь же в лагере, раскинувшемся в маленькой долинке, собралось около сотни опытных бойцов. Сильнейших магов, элиты.
СБР послала свои лучшие силы ради одного Гнезда – и все равно не испытывала уверенности, что их достаточно. Псионы второго уровня, каких набралось большинство, даже в натренированных на совместную работу связках становились уязвимы на пятом-шестом ярусах. Третий уровень успешно работал где-то до девятого яруса – то есть связываться с тварями выше четырнадцатого уровня им было смерти подобно. Сейчас ученые не смогли установить, насколько глубоко залегало Гнездо. Восемь ярусов давали точно, предполагали десять, плевали через плечо при слове «двенадцать».
Чижов собрал в штабном фургончике последнее перед началом операции совещание. Понятия субординации и дисциплины в СБР всегда толковались неортодоксально: к выполнению приказа подходили творчески – внешность командиров, их привычки и манеры могли шокировать любого инспектора. На штатское прошлое некоторых командиров накладывалось присущее псионам пренебрежение к внешним формам дисциплины. Сейчас вся состоящая из колоритных личностей толпа в два ряда разместились вокруг узенького столика.
Сам Павел Сергеевич за все время нашего с ним знакомства ни разу не надел форму. Я видел его в костюмах, джинсах, теплой куртке и валенках, но не в положенной по уставу одежде. Из-за внешности, напоминавшей слегка располневшего Чехова, новички часто ошибочно принимали его за приглашенного преподавателя. Псионом он был слабым, зато обладал хорошими организаторскими способностями.
Справа от него сидел Коробок. Вот уж кто ничуть не изменился. В последние годы его авторитет в научном сообществе несколько пошатнулся из-за слабых перспектив руководимого им направления, но обширные связи в чиновничьих кругах держали старого мудрого клоуна на плаву. После реорганизации он остался в СБР руководить нашим Исследовательским корпусом.
Напротив него сидел Вадим Королев – высокий шатен с пылающей властолюбием аурой. Заместитель Чижова, он мне не нравился, хотя начальство его ценило. Все остальные участники были либо «архангелы», либо их заместители.
Рядом со мной сидел Злобный – самый знаменитый боец нашей страны. А может, и всего мира: я встречал в Европе постеры с его изображением. Труды врачей увенчались частичным успехом – раны на лице больше не кровоточили, и самые крупные шрамы удалось убрать, но с черно-красной расцветкой поделать ничего не удалось. Равно как и с алым цветом глаз. В результате короткостриженый Злобный напоминал Дарта Маула из «Звездных войн». Внешность и склонность к грубым высказываниям обеспечивали ему постоянное внимание журналистов, которых, кстати, в этот раз не допустили.
Позади Злобного сидел Черныш – Слава Чернышов. Сильный боец, хотя тактика могла бы быть и погибче. Особыми талантами парень не блистал, но некоторая медлительность в принятии решений прекрасно служила противовесом импульсивности командира. В целом Злобному подобрали правильного помощника.
Следом шел Сэм – командир третьего полка и преемник погибшего Палача. Когда-то я поддержал его кандидатуру, видя в нем наследника своего друга и учителя, и с тех пор только убеждался в правильности выбора. Таймыр входил в зону его ответственности. В замах у него ходил Дед – старейший боевой маг планеты. Меня до сих пор удивляло, как огромного бородатого сибиряка согласились принять на службу. Впрочем, мы и сейчас брали всех мало-мальски подходящих, а Дед умел быть убедительным.
Напротив Чижова, в торце сидел Плетка. В последнее время наши отношения здорово ухудшились – не последнюю роль в охлаждении сыграло увлечение Плетки религией. В православной церкви назревал второй Раскол, вызванный решением Патриархии принять способности псионов. Часть иерархов называла псионику сатанинским искушением. В любом случае, церковь считала использование магии сверх необходимого – уничтожение чужаков, лечение некоторых болезней – греховным занятием. Даже благожелательная позиция Кремля не помогала против сильного сопротивления низшего звена священнослужителей. Плетка, следом за своими духовными наставниками, не поощрял дополнительных занятий и тренировок среди своих подчиненных, предлагая им сосредоточиться на узком круге знаний и не лезть дальше. Поэтому его полк был едва ли не худшим – во всяком случае, третьим уровнем там обладали всего двое: он сам и его зам Артур Иванов. Такой же фанатик, как и его шеф. Видимо, придется поднять перед Сергачевым вопрос о замене командного состава в этом полку. Неприятная перспектива.
Дальше сидели два забавных типа – бывшие подчиненные Злобного Завулон и Холодный. Первый ехидно поглядывал на своего наставника: видимо, приготовил какую-то пакость – у них со Злобным шла непрекращающаяся война, доставлявшая обоим огромное удовольствие. Кличку этот маленький лысый тип получил за склонность к сомнительным шуткам и пристрастие к рубашкам розового цвета.
Холодный – это фамилия, но чрезвычайно подходящая. Характер у парня оказался спокойный, невозмутимый, интеллект прекрасно отточен. Способность к логическому мышлению редкий дар, из него мог бы выйти прекрасный маг-аналитик. Злобный в свое время свел Холодного со Студентом, который преподал пару уроков и предложил пройти дополнительный курс обучения. Не знаю, во что вылилось предложение.
Следующим сидел довольно улыбающийся Мальцев. Сразу после прибытия Белоснежка убежала «поздороваться», вернулась растрепанная и с витающим в облаках взглядом. От нее настолько ощутимо тянуло сексом и счастьем, что я приказал ей сидеть в своем фургончике и не выходить, пока аура не придет в норму. Рад, что у них все в порядке.
За Драконом сидел его зам Володя Темизов. Я не очень хорошо его знал – мы редко работали вместе, – но впечатление у меня сложилось хорошее. В меру агрессивный, хорошая реакция, развитые лидерские качества, неплохой тактик. Подтянуть бойцовские навыки – и получится готовый кандидат в архангелы.
Последними из присутствующих сидели два командира «экспедиционного» полка. В основном отряд действовал в Средней Азии, изредка отправляясь на Кубу или в Африку. Андрей Бородин, командир отряда, и его помощник по кличке Крокодил – Женя Жорин – еще в бытность свою диверсантами перебывали на всех континентах, после перехода в СБР продолжили карьеру современных конкистадоров. Этот полк был самым маленьким по численности, и мне периодически приходилось подкидывать ему бойцов или отправляться на помощь самому. Отношения у нас сложились хорошие.