Вторжение
Шрифт:
Учитывая же, что город покинули также практически все его гражданские жители — ну еще бы, такого развлечение здесь еще не видывали! — рисковать точно не стоит!
За спиной заиграл горн — и, обернувшись на его звук, я увидел, что Джок закончил накачивать солдат, и уже готовит к атаке первую сотню. Приветственно взмахнув Лермонту рукой, я чуть пришпорил Хунда, переходя на галоп и за пару минут доскакал до правой оконечности строя пехоты, где с трубачами замер заметно волнующийся Юрий Солнцев. Я ободряюще улыбнулся стрелецкому голове, тот в ответ кивнул с самым серьезным видом.
— Ну, с Богом… Начинай!
Я несколько картинно выхватил райтшверт из ножен, дав сигнал к началу учений — и
— Стрельцы… Вперед!
Стрелецкие трубачи так же гулко затрубили — и под этот звук сквозь специально разреженные шеренги «пикинеров» наши мушкетеры двинулись навстречу рейтарам. Первая линия — отчаянно волнующиеся новобранцы, а сразу следом и вторая, состоящая из сотни перевооруженных на кремнеевые и колесцовые карабины ветеранов приказа. Последних, к слову, ведет Тапани… По-хорошему, конечно, стоило бы сделать линии стрельцов покороче, а число их шеренг побольше. Но на первый раз мы решили все же не усложнять жизнь итак напуганным новобранцам, коим предстоит спешно заряжать пищали на скорость перед лицом накатывающей на них сотни рейтар!
— Заряжай!!!
Над головами «мушкетеров» первой шеренги послышались отрывистые команды десятских голов — и ратники принялись спешно засыпать порох из «апостолов» в дула пищалей…
Зарядка фитильной пищали — процесс не быстрый. И даже если исключить из уравнения закладку пули и ее трамбование шомполом, все одно остается еще и пыж, и запаливание фитилей, и махинации с пороховой полкой… Считается, что на полноценную подготовку стрельца требуется целый год — но сотня новиков, коих до того гоняли едва ли не круглые сутки с зарядкой этих самых пищалей пять дней подряд, сейчас справились за пару-тройку минут. Что есть весьма неплохой результат! И за это же время эскадрон Лермонта сократил разделяющее всадников и пешцев расстояние до пятидесяти шагов… Стрелецкий голова, терпеливо ожидавший, когда же его подчиненные справятся с зарядкой мушкетов, теперь бодро выхватил саблю из ножен — и громогласно проревел, на все поле, словно забыв о трубачах:
— Целься… ПАЛИ!!!
Мгновением спустя грянул залп первой шеренги стрельцов — пусть немного вразнобой, но достаточно громкий для того, чтобы Хунд прижал уши и обеспокоенно всхрапнул. А ведь это боевой жеребец, бывший не менее, чем в дюжине крупных схваток — и без счета мелких стычек! С сильным волнением я принялся ждать, когда заволокший все дым развеется и я увижу рейтар… Но между тем, первая линия стрелков уже подалась назад, в одно мгновение сломав строй (шагистикой, пока еще полезной с практической точки зрения, с новиками покуда не занимались). Городские казаки уступили место ветеранам стрелецкого приказа, перевооруженным на карабины — уже заряженные и готовые к бою!
И только из-за пелены рассеивающегося дыма вроде как показались всадники, как Солнцев тут же бодро проорал:
— Целься… ПАЛИ!!!
Второй залп — и я снова ничего не вижу! Юрик, конечно, молодец — стрельцов своих обкатал против всадников, но получится ли хоть что-то у рейтар после двум оглушительных залпов?! И пусть пока все идет по подготовленному мной же плану — но елы-палы, как же сейчас страшно стало за наших всадников!
И словно в ответ на мои мысли из только-только прояснившейся дымной пелены вынырнула сохранившая равнение первая шеренга рейтар! Чудо!
— РАЗВОРОТ!!!
Бешеный рев Джока заставляет осадить коней даже тех всадников, кто из-за порохового дыма мог растеряться — и проскакать вперед, на выставленные городскими казаками колья… Шеренга, состоящая всего из двадцати всадников, заученно замедлила бег своих лошадей — после чего рейтары развернули коней вправо и влево, ровно по десять человек, и строго по центру! И тут же грянул первый ответный залп из кавалерийских пистолей, заставивший вздрогнуть многих недавних крестьян в первом ряду «копейщиков»… Еще пара секунд — и проскакавшие вдоль строя пехоты дети боярские, вытянув пистоли в сторону «противника», разрядили парное оружие едва ли не в лица городских казаков! При этом уступив место второй шеренге, уже накатывающей на строй условной баталии…
И даже наши донцы, коих я удачно поставил на фланги рейтарских шеренг, в этот раз нигде не ошиблись, и не сломали последовательность караколя. Так что я от всей души заорал, надеясь перекричать все прочие звуки:
— Молодцы!!! МО-ЛОД-ЦЫ!!!
Правда, одновременно с моим криком раздался залп рейтар второй шеренги первой сотни Лермонта…
— Неожиданно здорово. Смотрел я на ваши учения до того — и по совести сказать, думал, что сегодня выйдет хуже.
Я благодарно кивнул подъехавшему сбоку воеводе, после чего искренне поблагодарил его на привычный местным манер:
— Спаси Бог! Я тоже думал, что выйдет хуже. Но не зря нас отправили готовить рейтар из порубежников — ваши всадники очень опытные, и все схватывают на лету.
Артемий кивнул с самой благодушной улыбкой, после чего с неподдельным интересом спросил:
— А вот если бы уцелевшие после залпов стрельцов всадники, проредив копейщиков собственным огнем из пистолей, не разошлись бы в стороны, а ударили бы всем кулаком — покуда стрельцы не перезарядили пищали… Не было бы это лучшим решением для атаки пешцев?
Я невольно усмехнулся — после чего склонил голову перед воеводой:
— Резонный вопрос, говорящий о немалой смекалке… Действительно, обученный эскадрон, ну то есть сотня рейтар — облаченных в защиту, включая стальные рукавицы, шлем, кирасу… А ведь к ней еще могут крепиться и наплечники, и закрывающие ноги полы! Так вот, если такая сотня столкнется с пехотой в сомкнутом строю, то она ее протаранит не хуже кирасир, дав предварительно один-два залпа из пистолей по врагу.
Сделав небольшую паузу и видя, что Артемий слушает меня с неподдельным интересом, я продолжил, решив блеснуть знаниями:
— Так было полвека назад в битве при Дрё в землях франков. Армия гугенотов… то есть лютеран по-вашему, ведомая принцем де Конде столкнулась с королевскими войсками. Последние, в свою очередь, были латинянами… Так вот, войско де Конде уступало в общей численности армии королевских воевод Монморанси и де Гиза, но имело перевес в кавалерии. И жандармы принца — то есть тяжелые всадники наподобие крылатых гусар — вкупе с рейтарами так стремительно атаковали королевские войска, что коннетабль… главный воевода короля почти сразу же оказался в плену. А швейцарские наемники-пикинеры понесли огромные потери от караколирующих рейтар… Правда, захватив коннетабля, всадники лютеран бросились грабить обоз. Большая ошибка! В ответ ударила тяжелая конница латинян, сокрушив пехоту противника на правом крыле… В общем, сеча длилась еще какое-то время и завершилась победой латинян, но рейтары де Конде в этом бою проявили себя с наилучшей стороны: они не только расстреляли швейцарских пикенеров, но дважды, сплотив ряды, атаковали в сомкнутом строю. В первый раз — когда захватили коннатебля. Во второй раз — ударили навстречу жандармам врага, снесшис их собственную пехоту! И ведь сумели их опрокинуть, выбив около тысячи тяжелых латинянских всадников! Н-да… Ну а прославленные швейцарские наемники умылись собственной кровью. И именно после этой битвы число мушкетеров — ну то есть стрельцов — в европейских армиях возросло кратно.