Вторжение
Шрифт:
— Интересно. Так я ситуацию не воспринимала. — задумчиво говорит Вероника: — в самом деле может получится.
— Зачем же ты тогда с собой остатки валькирий таскаешь? — задает вопрос Настя: — сейчас они нас только замедляют.
— Это уже на будущее. — отвечает Никанор. Слишком долго объяснять товарищам то, что голем, магический конструкт — не может сопротивляться прямым приказам, которые отдает владеющий амулетом Ордена. А вот эта непонятная валькирия, по фамилии Цветкова — может. И если это на самом деле так, это будет обозначать переворот в эволюции магических конструктов. Обретение ими личности. Или это просто сбой системы? Если бы у него было время изучить ее как следует, понять, как ей удается сопротивляться прямым приказам… почему она так реагирует на амулет Ордена… когда он думал об этом, то сосущий страх под ложечкой как будто пропадал. Он бы
— Ладно. — говорит Вероника: — я просто ошалела от такой информации, но ладно. Потом переварю. Сейчас… у нас не так много времени.
— Предлагаю голосование. Поднимаем Праматерь или нет. Кто «за» — поднимите руки, — говорит Никанор. Если бы он был до мозга костей аристократом, он бы просто приказал, все-таки и Вероника, и Настя зависят от него. Однако он человек нового времени, социалист. Каждый имеет право на выражение своего мнения, один человек — один голос. В конце концов он отстаивает сейчас и эти права — права на голос, на мнение, на свободу выбора. Даже для валькирий.
Глядя на то, как соратницы поднимают руки, голосуя — он старается заглушить мысль о том, как эта валькирия Цветкова похожа на крестьянскую дочку по имени Даша.
Глава 9
Глава 9
— Нечасто вы к нам приходите, Высокая Госпожа. Но каждый ваш визит словно яркое пламя освещает нашу скудную жизнь, одаряя нас светом Вашей мудрости. — склоняется в глубоком поклоне красивая женщина в ярком и вычурном шелковом одеянии, женщина, которую знающие люди немедленно опознали бы как мамам Чэнь, «Хозяйку Чайна-тауна». А узнав — постарались бы держать подальше, потому что, встречаясь с мадам Чэнь на территории «Маленькой Хань» — вы находились в полной ее власти. На своей земле мадам Чэнь была непобедима даже для высокоранговых магов. И тем не менее сейчас она склонилась едва ли не пополам, глубоко, очень глубоко. И задержалась в таком поклоне — на секунду-другую.
Многое могли бы рассказать про мадам Чэнь посетители ее игорных домов или же домиков для развлечений, подпольных бойцовых клубов и ростовщики, многое, но не все. Мадам Чэнь сама была очень азартна и порой увлекалась, позволяла себе лишнее. Вот и сейчас — она склонилась в поклоне, надеясь, что глубокий поклон — скроет ее изменившееся лицо. Потому что только что дверь в ее личный кабинет открылась и туда вошла та, чье имя — Неприятности.
В прошлый раз визит этой сумасшедшей обошелся ей в два сгоревших дотла игровых дома и избитого до полусмерти боевого мага Высшего ранга, бывшего Генерала Империи Хань, самого Да Джуна, «Стального Феникса». А мог бы стать в куда большую цену. Например — в ее, мадам Чэнь, смерть. В прошлый раз ей просто повезло, она была в отъезде. С другой стороны — уж она бы сразу узнала в посетительнице одну из бывших небожительниц, ту самую Яо Ху, именем которой в Преисподней лет триста как детей пугали. Узнала бы и никогда бы не допустила мухлеж за столом игры в маджонг, тоже мне решили самодеятельность проявить и «перышки пощипать». Пощипали, ага. Заведение принципиально не вмешивалось в такие вот игры, просто брало плату за столы и выпивку, а также брало проценты на выходе. Потому двое оборотней и какой-то маг из Чосон — решили сыграть в мухлеж. Нет, принципиально такое вроде бы и не запрещалось, можно было играть втроем против одного, вот только обмениваться информацией о костяшках друг друга и согласовывать ходы… проклятая Яо Ху выплатила долг до копейки, а потом — совершенно случайно загорелся игорный дом. И те трое, которые с ней играли — тоже совершенно случайно сгорели — уже в другом игровом доме. Как только мадам Чэнь вернулась из деловой поездки и узнала, что произошло — за голову схватилась. Это ж надо такими выродками быть и Высокую Госпожу Яо Ху не узнать! Она делала попытку к примирению и даже разместила объявление в газете, однако ответа не дождалась. И вот теперь — визит самой Высокой Госпожи.
От такого визита можно ждать чего угодно. Обитающие в Небесах не так уж милостивы, как считают священники и простой люд. Что для небожителя стихийный
Потому то мадам Чэнь и склонилась так глубоко, как никогда и не перед кем прежде.
— Выпрямись, Ся Мэй. — раздается голос и Высокая Госпожа, проходит мимо склонившейся в поклоне Хозяйки Чайна-тауна: — и хватит мне уже пожаром попрекать.
— Эта недостойная никогда не осмелилась бы осквернить свои уста хулой на Высокую Госпожу Яо Ху Дадзы! Пламя вашего праведного гнева лишь указало этой младшей всю глубину ее заблуждения и падения! Поистине таланты ваши выше неба и глубже моря! И слава ваша…
— Надо сказать, что ты продолжаешь ходить по грани, Ся Мэй. — Акай села в кресло и тут сложила руки перед собой: — я давно не была в… свете. Одичала. Меня все эти дворцовые церемонии утомляют. Да и ты тут давно. Как там — Sifueris Romae, Romano vivito more (Будучи в Риме — поступай как римлянин(лат.)).
— Sifueri salibi, vivito sicutibi (В других местах веди себя как местный житель(лат.)) — выпрямилась мадам Чэнь и сглотнула ком в горле. Все же и она уже отвыкла от правильной светской речи в этих северных, варварских землях. Сейчас она сможет задать свой самый важный вопрос: — в таком случае спрошу прямо, чем эта недостойная младшая может быть полезной этой Высокой Госпоже и нужно ли мне привести дела в порядок? — сказала она и замерла, склонившись в ожидании ответа. Ей нужно хотя бы передать дела внучке, конечно, Высокая Госпожа может и не разрешить, в ее власти уничтожить и саму мадам Чэнь и всю ее семью… хорошо что внучка сейчас во Франции. Хотя все еще есть надежда — Высокая Госпожа назвала ее Ся Мэй, младшая сестра, осталось только узнать, она назвала ее так всерьез или же с издевкой?
— Что? А, нет… оставляй дела в беспорядке. Я просто так зашла. Чаю попить. — неопределенно машет рукой в воздухе Акай: — соскучилась я. У меня дефицит общения. Скажи своим чтобы чаю приволокли.
— Чаю? — на секунду мадам Чэнь застывает соляным столбом, но только на секунду! Тут же хватает со стола колокольчик и звенит им. На звон тотчас открывается дверь и в образовавшуюся щель просовывается симпатичная мордашка Кэйни, которая получает ценные указания и мигом уносится, осторожно прикрыв дверь. Буквально за считанные минуты накрывается стол, появляются тарелочки с закусками и сладостями, приносят и поднос с чайными принадлежностями. Кэйни, одетая в желтый шелковый халат с нарисованным на спине ярко-красным фениксом — заваривает чай, уважительно склонив голову и не осмеливаясь взглянуть на гостью. Мадам Чэнь немного переживает за нее, все-таки Кэйни не так сильна в чайной церемонии, а Высокая Госпожа видела чайные церемонии в таких домах и с такими собеседниками, что голова кружилась. Украдкой мадам Чэнь позволила себе бросить взгляд на Высокую Госпожу, но та вроде не гневалась. Слава Благословенной Гуаинь, если она в живых останется после этого — обязательно воскурит ароматные палочки благовоний и вознесет тысячу молитв Пресветлой Богине. И будет стоять на коленях, пока спина не заболит.
— Угощайтесь, Высокая Госпожа. Эта ничтожная приложит все усилия, чтобы этот вечер не остался в памяти Высокородной чем-то неподобающим ее рангу и… — мадам Чэнь чувствует, что потеет. Давно у нее не было таких гостей. Очень давно. Наверное, даже никогда.
— И… вот Небесные Персики Бессмертия. Один даос проиграл в карты, как он ругался… — мадам Чэнь понимает, что ступает по очень тонкому льду, напоминая Высокой Госпоже, что и ее тоже обыграли тут, правда в маджонг, но какая разница?! Так, срочно перевести тему! Срочно!
— Попробуйте, они очень свежие и ничуть не уступают тем, что вы пробовали до своего… — и тут мадам Чэнь едва не откусывает себе язык. Дура! До своего изгнания — вот что она едва не сказала! Старая идиотка, как она могла, если Высокая Госпожа заметит и разгневается…
— О! Персики Бессмертия, верно? — Высокая Госпожа берет один в руку и разглядывает его: — давненько я их не видела. Мадам Чэнь, которая точно может назвать дату — молчит. Потому что ляпать «лет пятьсот точно» — с ее стороны было бы вопиющей бестактностью. И если она такое скажет прямо в лицо Высокой Госпоже — так ее потом даже на освященной земле не похоронишь, потому как зачтется на небе как самоубийство. Можно же просто под поезд прыгнуть, все легче и мучений меньше.