Вторжение
Шрифт:
— Я с удовольствием выслушаю твое мнение насчет социально-политических последствий оперантности, — заметила она. — Ты ведь принимаешь их так близко к сердцу. А тебе не интересно, зачем, собственно, мы сюда пожаловали? Мы с Уме работаем с людьми, способными метапсихически порождать энергию. Дени говорит, что у тебя это однажды получилось в стрессовом состоянии. Правда, что ты просверлил дырочку в стекле?
— Да, выстрелил случайно, — пробормотал я.
— Дени очень рекомендует привлечь тебя. Впрочем, у него есть опасения, что свой трюк ты проделал, поскольку находился в стрессовом состоянии, и в лабораторных условиях
Проклятая девчонка беспардонно обшаривала мой ум, причем не принудительными, а совершенно иными импульсами. Позднее я узнал, что это начальная коррекция, предварительное умственное обследование. Одновременно Люсиль бомбила меня телепатическими вопросами на скрытом модуле: Что ты наболтал Биллу? Говори, ЧТО, продажная крыса, cafardeur note 89 чертов!
— Я тогда со страху чуть в штаны не наложил, если угодно, называй это стрессовым состоянием.
Note89
Сплетник (франц.).
Уме хихикнула, а Люсиль продолжала осыпать меня руганью:
Tu, vieux saoulard! Ingrat! Calomniateur! Allez — dйballe! Foutu alcoolique note 90 !
Приятно сознавать, что ты не совсем отреклась от своего французского наследия, детка, однако не могу с тобой согласиться: в строгом смысле я не алкоголик, а просто пьяница. Психологу-экспериментатору вроде тебя следует различать эти тонкости.
В уме Люсиль продолжала осыпать меня бранью, но внешне сохраняла полнейшее хладнокровие.
Note90
Нуты, старыйпропойца! Неблагодарная свинья! Клеветник! Давай, выкладывай все! Алкоголик поганый! (франц.)
— Роги, мы будем очень рады, если ты разрешишь поставить над собой серию простейших опытов. Это займет месяца два, всего по часу в день. Ты ведь уже прошел курс лечения у доктора Сампсона, не так ли? Я уверена, что творческий потенциал у тебя в полном порядке. Способность излучать энергию встречается крайне редко, и ты можешь в значительной степени расширить нашу психокреативную концепцию. (ЧТО ТЫ СКАЗАЛ БИЛЛУ ОБО МНЕ?)
— Надо подумать. (Ничего такого, о чем бы он сам не подозревал. )
Подозревал? Подозревал?!
Она по-прежнему общалась со мной на скрытом модуле, а внешне даже пыталась улыбаться, но ее бешенство быстро переполнило чашу, и оттуда выплеснулось достаточно в общий телепатический спектр, чтобы японка что-то почувствовала.
— И знаешь что, — неожиданно заявила Люсиль, — мы, пожалуй, заберем у тебя простреленное стекло.
Я слегка опешил от подобной наглости, а она, воспользовавшись моей растерянностью, направила мощнейший коррективно-принудительный снаряд мне прямо промеж глаз. Удар, достойный самого Дени (впоследствии я узнал, что именно он научил Люсиль этой технике). Я с трудом устоял на ногах. Она могла бы вывернуть наизнанку мой ум, словно старый драный носок, но ей не повезло: ведь внутренности моего черепа она видела вблизи только раз, когда разыграла у меня в квартире добрую самаритянку после записи «60 минут». Если бы я раскололся, она бы вытянула всю мою подноготную, включая Призрака. Но я не раскололся.
— Психоанализ и впрямь подействовал благотворно, — выдавил я. — Старик Сампсон первоклассный психиатр. Не знаю, как тебя и благодарить за то, что познакомила меня с ним. Если мое стекло может хоть отчасти служить благодарностью — возьми, ради Бога. Только мне кажется, что для ваших психокреативных опытов я не самый подходящий экземпляр. Спроси хоть Билла, он подтвердит.
— Уже подтвердил! — Она разрыдалась и выбежала из лавки, так сильно хлопнув дверью, что маленький колокольчик сорвался с крюка и упал на пол.
— Bon dieu de merde note 91 , — пробормотал я.
Мы с Уме переглянулись. Знает ли она?
— Кажется, я знаю больше, чем следует, — с грустью сказала японка. — Люсиль мне доверяет. У них с доктором Сампсоном что-то не клеится. Не понимаю почему, но она во всем винит вас. Она права, мистер Ремилард?
То, чего не добилась Люсиль, с легкостью достигла Уме, причем без всякого принуждения.
— Да, — со вздохом признался я.
— Почему?
Note91
Дерьмо собачье (франц .).
— Я не стану излагать вам своих мотивов, доктор Кимура. Достаточно сказать, что я сделал это для блага Люсиль. И Сампсона.
— Они друг другу не подходят, — кивнула она, избегая моего взгляда. — Все это поняли, но не сочли себя вправе вмешиваться в их личные отношения. Люсиль чувствовала молчаливое неодобрение Группы и оттого, кажется, еще сильнее привязалась к Биллу.
— Знаю.
Я подошел к двери, нагнулся, подобрал колокольчик и повесил его на место. Дождь немного утих.
— А у вас разве есть право встревать между ними? — спросила Уме.
Я обернулся к ней.
— Мне безмерно жаль девушку, но у меня есть такое право.
— Ответьте еще на один вопрос… Вы действительно оклеветали ее перед Биллом?
— Нет. — Я на мгновение открыл перед ней ум, давая понять, что не сказал Сампсону ничего, кроме правды.
Моя милая собеседница задумчиво покачала головой.
— Теперь мне ясно, почему она изо всех сил оттягивала наш визит к вам, хотя Дени очень настаивал, чтобы мы включили вас в программу. А сегодня вдруг сама предложила. Она уже неделю ходит как в воду опущенная. Кажется, сразу же после нашего возвращения из Алма-Аты у них произошло решительное объяснение.
Все сходится. Конгресс широко освещался, и у многих открылись глаза на метапсихическую Страну Чудес. С одной стороны, зловещая принудительная функция. С другой — недобрые предзнаменования и страх перед программой умственных испытаний. А я вел свою подрывную деятельность с третьей стороны, и когда Сампсон дал мне по физиономии, я воспринял это как первый успех. В середине июля я прервал свой курс психоанализа, заложив в душу психиатра изрядную долю сомнений и страхов. Алма-Ата довершила дело, так что поручение Призрака я выполнил на совесть… Дерьмо собачье!