Вторжение
Шрифт:
— Было бы, что о них слышать, — вздохнул Ойрет. — Мусор, а не людишки. Ни пахать, ни воевать, как говорится… Но иногда как выскочат да как начнут путаться под ногами, пока их шаман цукванов пугает.
— На кой им это нужно? — не понял Тмир. Видя, что напарник больше не спешит хвататься за арбалет он достал из припасов копчёный окорок и принялся нарезать трофейным кинжалом. — Делать что ли нечего?
— Они их жрут, — Ойрет дотянулся до ломтя покрупнее и с удовольствием впился в него зубами. — Спугнут одного-двух и обратно в лес. Ищи их там потом да к тому же пешком. Знаешь сколько с одного шестилапа жира, шерсти и мяса? Целая деревня способна месяц питаться. Так что риск оправдан. А сегодня им крупно
Ойрет от души расхохотался, оторвал изрядную полоску мяса и забросил в рот. Следом в глотку пролилось что-то пенное и, утёршись рукавом, разбойник подвёл итог:
— В общем, так, ты сейчас ложись отдыхать, а я подежурю, подожду Инра.
Приподнятое настроение располагало, и Тмир расслабился. Взбил солому на топчане в углу и уже хотел растянуться, как сзади раздался серьёзный голос Ойрета:
— Тмир, так ты со мной или нет?
Разбойник со сломанным носом обернулся и невольно сглотнул подступивший ком. Рано он расслабился, оружие вновь смотрело на него одноглазым болтом. Он нутром ощутил, как напрягся палец на спуске и что будет в случае неверного ответа. Во рту мгновенно пересохло и, не сумев вытолкнуть из себя хоть слово, Тмир просто кивнул.
— Вот и славно. Дай девке пожевать и запить, а затем ложись. Я тебя разбужу.
Ойрет начал опускать арбалет, но дверь вдруг распахнулась, и на пороге возник рослый бородатый мужик в меховой накидке и с туго натянутым луком в руках.
Охотник ещё на подходе к хижине заметил следы, а потом и усилившийся дым из трубы. Кто-то бесцеремонно хозяйничал в его доме. Он прокрался под окна и стал прислушиваться. Вскоре удалось вычислить, что нежданных гостей двое, один из которых Ойрет — его давний знакомец. Бывший дозорный решил застать их врасплох, уж что-что, а с луком он управлялся мастерски. В тесном помещении перестреляет как цыплят и пикнуть не успеют. Вот только не ожидал, что давно забытый арбалет обернётся против хозяина.
— А вот и Инр пожаловал, — недобро ухмыльнулся Ойрет и нажал на спуск. И в тот же миг охотничья стрела пробороздила ему скулу. Разбойник грязно выругался и юркнул под стол, но второго выстрела не последовало. Охотник упал на колени, прижал ладонь к груди, накрыв оперение болта, а затем повалился на бок и затих.
Выглянув из-за стола, Ойрет понял, что хозяин хижины более не опасен, поднялся и приказал вжавшемуся в дальний угол напарнику:
— Тмир, возьми его накидку, нам пригодится. Тело оттащи в сарай с дровами. Затем собери еды и всю одежду. Утром выдвигаемся.
Пока напарник занимался телом хозяина, Ойрет кое-как перетянул вспоротую щёку обрезком ткани, вернул арбалет на стену (всё равно болтов для него больше не нашлось) и усадил пленницу на кровати. Увидев, как девушка бросила взгляд на воткнутый в мясо кинжал, разбойник ухмыльнулся, выдернул его и, отрезав кусок, насадил на остриё.
— Ешь, — он прикоснулся мясом к её губам. — Извини, но развязывать тебя не буду, ищи дурака.
Айса ни слова не поняла, но отказываться от предложенной пищи не стала — голод сил не прибавит. Она аккуратно стянула мясо зубами, и Ойрет вернулся к столу. Плеснул из кувшина, отрезал ещё ломоть и стал ждать, пока девушка прожуёт. Потом дал запить и протянул второй кусок. Айса съела и его.
Меж тем вернулся Тмир с видавшим виды мешком в руках и, не говоря ни слова, принялся набивать его одеждой. Сверху легла еда. Туго стянув горловину, он поставил мешок у стола, а сам так же молча улёгся на топчан и отвернулся к стене.
Ойрет хмыкнул, но спрашивать, на что обиделся напарничек, не стал. Плевать, что у него там бродит в голове, главное делает то, что сказано. Он пожевал мяса, допил остатки кислого пива и ввиду отсутствия ещё одного лежака, решил спать прямо за столом. День выдался не из лёгких, и как только голова опустилась на руки, Ойрет провалился в сон.
Тмир не спал, лишь притворялся. Впрочем, как и Айса. Но в отличие от пытающейся бесшумно высвободиться из пут пленницы, разбойник просто ждал. Ждал, покуда напарник уснёт как следует, чтобы осуществить задуманное. Пока он тащил тело охотника в дровяник, в голове рождался коварный план мести. О да, он отомстит Ойрету за страх и унижение. Он заставит его молить о пощаде, а затем выстрелит прямо в сердце из того самого арбалета.
Тмир сжал в кулаке скользкий от крови болт, цинично выдернутый из трупа, и сам себе улыбнулся. Пусть только Ойрет заснёт поглубже, а дальше настанет его время. Уж он не промахнется, и будет смеяться глядя в стекленеющие глаза. А затем настанет черёд строптивой суки. Наверняка истосковалась по ласке. Вон как ёрзает, не иначе верёвки грызёт. Ну-ну, приятного аппетита, подкрепись как следует, а то сил не хватит его уважить.
От таких мыслей Тмир едва не заржал в голос, но сдержался и, откинувшись на спину, стал ждать своего часа.
Разбойник ошибся, Айса не грызла верёвки. До них ей было просто не дотянуться. Вместо этого она ужом вертелась, выкручивая суставы и едва не ломая кости, изо всех сил пытаясь хоть как-то ослабить путы. На её беду Ойрет прекрасно разбирался в узлах и спеленал пленницу по рукам и ногам так, что она стала похожа на баранью колбасу.
Айса не питала иллюзий на свой счёт. Не сумей она освободиться, участь её предрешена. Тот, что с поломанным носом не успокоится, пока не добьётся своего. Но это полбеды, она потерпит. Тем более что в Храме её не раз насиловали, пока не научилась давать отпор. Но этот гад злопамятен и если не убьёт, скорее всего, покалечит. Так же неизвестно, что на уме у второго. Один раз он её защитил, а ну как завтра первым на неё запрыгнет? Как ни крути, а впереди Айсу ждёт только плохое, поэтому стоит ускориться, даже несмотря на воющее от боли тело.
Лишь под утро ей удалось сдвинуть верёвку с плеч, а затем и с локтей. Оставалось «расшатать» узлы одеревеневшими запястьями, прихваченными к бедрам, но тут раздался храп разбойника за столом, и с топчана поднялся второй. Айса затихла.
Всю ночь Тмир ждал, когда Ойрет, наконец, расслабится. Он знал, как чутко спят дозорные (отец был из их числа), и потому не спешил тянуться к арбалету. Тем более что единственный кинжал был придавлен ладонью Ойрета. Но как только тишину озарил могучий храп, время пришло, и Тмир стал действовать. Он поднялся, озорно подмигнул смотрящей на него пленнице и, стараясь не шуметь, снял самострел со стены. Скрипнул ворот и Тмир затаился. Нет, Ойрет продолжает храпеть. Так скрипя и замирая, разбойник взвёл тетиву и вложил болт в ложе. Затем взял второй стул и поставил у двери. Сел напротив напарника и стал ждать его пробуждения. В том, что оно вскоре наступит, Тмир ничуть не сомневался. Предрассветный сон глубок, но короток. Особенно у дозорных Мёрзлых Земель.
Так и вышло.
Не успел луч света, просочившийся в прореху меж штор, отползти на расстояние равное ширине ладони, как Ойрет всхрапнул в последний раз и отнял помятое лицо от стола.
— Знаешь, я передумал идти с тобой на ярмарку, своя шкура ценнее, — донеслось от двери, и проснувшийся разбойник подслеповато уставился в ту сторону. Тмир выбрал удачный ракурс — масляный светильник на столе почти прогорел и давал мало света для обзора, в то время как самого Ойрета было прекрасно видно.