Вторжение

Беловец Александр

— Демон Междумирья предложил мне сделку, — обречённо вымолвил он и почувствовал облегчение, но одного взгляда не истязателя хватило, чтобы понять — радость преждевременна. Красные глаза едва не метали молнии, а белоснежная шерсть будто потускнела. Альбиносом овладел гнев, но он быстро взял себя в руки.

— И что же он тебе предложил? — вкрадчиво-ледяным тоном поинтересовался сарруж ти-Вару. Маг решил не искушать судьбу.

— Новое тело в обмен на выход из Хигиона…

После этих слов лицо менк’оул «разгладилось», исчезла гнетущая аура. Альбинос откинулся

на стуле и с лёгким укором проговорил:

— Не будь наивен, Вальдрес, никакого тела никто тебе не предоставит. Х’ииш вновь в моей власти и о сделке можешь забыть. Но за правду спасибо, изучу на досуге его поведение. Действительно, из четырёх человек, посланных мной за С’айхиис, ты единственный маг. Возможно, потому Х’ииш и стал с тобой разговаривать. Но довольно о цветке. Вижу, у тебя накопились вопросы. Задавай, отвечу по мере сил.

— Ты же собирался поведать о своих планах, — буркнул маг, держась за грудь.

— Позже, Вальдрес, и не здесь. То, о чём пойдёт речь не вправе слышать даже трава. Спрашивай, вижу, накипело, — альбинос улыбнулся.

— Как ты перенёс меня из Холориса в лес?! — Вальдрес алчно сверкнул глазами. Если старому менк’оул известен способ быстрого перемещения без камней и арок, это станет настоящим прорывом в магии!

— Не станет, — усмехнулся ти-Вару, вновь получивший доступ к мыслям собеседника. — Портал был одноразовый. Я долгие годы взращивал его в Тинкле, наполняя энергией Астрала, а цветок Х’ииш просто указал мне дорогу. Если интересно, подобное заклинание в своё время разработал Себелиус, назвав его «якорь – маяк», за что и получил звание магистра. Тебе, кстати, довелось держать такой маяк в руках и даже доставить его к месту назначения, — видя, как озадаченно вытянулось лицо Вальдреса, альбинос заливисто рассмеялся, но быстро оборвал смех. — Только можешь не обольщаться, Себелиус вряд ли поделится с тобой секретом этого заклинания. Тех, кто принимал у него новую разработку, он планомерно уничтожил одного за другим.

От слов повеяло холодом, и Вальдрес вспомнил отца, ставшего жертвой интриг Архимага. А в какую игру Себелиус втянул его, поручив отвезти жезл и рог?

— Ни в какую, — ответил альбинос, — он просто готовил пути отступления. Чувствовал, старый хитрец, что тучи над ним сгущаются вот и подстраховался. Как оказалось не напрасно.

— О чём ты? — не понял Вальдрес.

— О том, что теперь в Ивокарисе новый глава Магического Совета, а Себелиус прячется где-то в Сумарском Халифате. Послушай, тебе действительно интересна его судьба или есть темы поважнее?

Маг не ответил. Потянулся за соком и вдруг вспомнил сон о падении Ивокариса, в котором он принимал не последнее участие.

— Тогда на развилке, после нашего разговора, я видел сон. Зачем ты мне его показал?

— Ты узнал и об этом? — альбинос картинно задрал бровь, но сдался под серьёзным взглядом Вальдреса. — Ладно, не ешь меня глазами. Те чувства, которые ты испытал во сне, как то: страх, ненависть, опасность, помогли цветку Х’ииш слиться с твоими телами — физическим и астральным. Ну и ещё для того, чтобы ты понял, чем опасен С’айхиис. Только вижу это знание не пошло впрок, раз ты решился на сделку.

Последние слова прозвучали как угроза, но альбинос вдруг поднялся, подошёл к посоху и, выдернув его из земли, скорей не сказал, а приказал:

— Идём, Вальдрес, время говорить о серьёзных вещах…

***

С’айхиис — легендарный клинок Тхереса Магоубийцы завис в воздухе посреди зеркальной залы. Вальдрес подошёл ближе и хотел коснуться камня в рукояти, но Атиш ти-Вару мягко его остановил.

— Не стоит, мой друг. Благодаря этим зеркалам, С’айхиис напрямую связан с Астралом. Коснёшься его, и от тебя не останется даже пыли.

Маг одёрнул руку.

— Но почему магия продолжает существовать, ведь камни почти рядом?

— Помимо фокуса астральной энергии, Тинкль так же исполняет роль барьера между С’айхиис и Источником. Если эти стены рухнут, угаснет и магия, вслед которой станет терять силы и Хайвердский лес. Сам понимаешь, чем это грозит…

Вальдрес кивнул и прикоснулся к холодному зеркалу, почувствовав лёгкую дрожь под пальцами — Тинкль переполняла энергия.

— Аккуратнее, можно не вернуться, — предостерёг сарруж, но он продолжил вглядываться вглубь своего отражения.

Глаза менк’оа по ту сторону серебряного стекла вдруг вспыхнули зелёным пламенем, и сознание Вальдреса помутилось. Из глубины зеркальной пустоты всплыло нечто, что ухватилось за его душу, расфокусировало взгляд и потянуло на дно. Несколько бесконечно долгих мгновений маг сопротивлялся, но это оказалось сильнее его воли. Рябь перед глазами и… он взмыл в небо. Выше, ещё выше, ещё… Бешеной птицей Вальдрес мчался сквозь облака, но вдруг всё закончилось. Он снова был в Тинкле только не стоял у стены, а почему-то сидел на зеркальном полу. Когда успел сесть?

— Силой Тинкля нужно уметь управлять, иначе рискуешь потерять себя, — наставительно проговорил Атиш ти-Вару и опустился рядом с ошарашенным гостем. — Но я рад, что ты в неё окунулся. Теперь Х’ииш не скоро тебя поглотит.

Вальдрес вздрогнул. Когда цветок говорил о поглощении, его слова остались где-то далеко, теперь они обрели вес. Если альбинос не избавит его от силы Демона Междумирья, или не позволит хотя бы её изолировать, надежда обрести новое тело и вернуться к нормальной жизни станет тленом. Впрочем, как и он сам. От осознания этого факта на душе стало невыносимо тоскливо, жутко захотелось надраться.

— Мне не нужно читать мысли, чтобы понять, о чём ты подумал, — произнёс сарруж ти-Вару, глядя в потухшие глаза. — Использовал, а теперь отдам на растерзание Х’ииш? Не будь глупцом, Вальдрес! Стал бы я с тобой возиться, о чём-либо рассказывать, если бы ты был, как сам сказал, отработанным материалом? Конечно, нет. Сила цветка ещё мне понадобится. Поможешь и покинешь лес невозбранно. Возможно, даже с дарами. Нет — врать не стану, умрёшь не без боли.

— Выбор без выбора, — невесело констатировал Вальдрес. — И в чём же будет заключаться моя помощь? Может лучше сразу смерть?