Вуайерист
Шрифт:
В тихой комнате заскрипела кожа, когда я посмотрел сквозь стекло на декорации, ожидающие Оклин. Простая сцена, где девушка на диване смотрит что-то сексуальное, а затем заводится от этого. Никакой наготы. Ничего страшного.
Она вошла так, словно это был её собственный дом, настолько естественно, насколько это возможно. Она пересела на диван, слегка наклонившись, чтобы я мог видеть не только её профиль, и включила телевизор. Экран заполнило какое-то эротическое порно, и она с восхищением смотрела на пару на экране. Мне было интересно,
Мои кулаки сжали кресло, сердцебиение эхом отдавалось у меня в ушах, когда её руки скользнули вверх по её ногам, задирая юбку до бёдер, но всё ещё ничего не обнажая, когда материал задрался до её середины. Её руки продолжили своё восхождение, обхватив её груди. Еёглаза закрылись, а губы приоткрылись, стон донёсся сквозь стекло и дошёл до моего члена.
Полуэрекция, которая была у меня с тех пор, как я вошёл, затвердела во всю силу, упираясь в пределы моих штанов. Одна рука продолжала ласкать её грудь, а другая опустилась обратно между бёдер. Отодвинув юбку в сторону, но по-прежнему ничего не показывая, Оклин начала своё шоу.
Её ноги раздвинулись. Мышцы на руках напряглись. Румянец появился на щеках и распространился ниже её вздымающейся груди.
Я поудобнее устроился на своём сиденье, двигая бёдрами, покачивая своей эрекцией, упираясь в пустоту, мои бёдра просто отчаянно пытались двигаться сами по себе в такт с её движениями. Я ждал, что стекло начнёт запотевать, пока моё тяжёлое дыхание заполняло комнату.
У меня закружилась голова, когда вся кровь прилила к члену. Я держал свои руки приклеенными к подлокотникам. Я не двигался. Я не вытаскивал свой член и не возбуждал его движением её пальцев под юбкой.
Там могли остаться вмятины от моих пальцев, впивающихся в кожаную обивку, но я не пошевелюсь.
Оклин захныкала, её лицо сморщилось, всё тело сжалось, когда её руки задвигались быстрее. Её спина выгнулась, и я чуть не потерял самообладание, когда один из её сосков выскочил из-под её топа.
Я застонал, напряг задницу, приподнимая бёдра с кресла.
Чёрт возьми, она прекрасна.
Когда я ожидал, что она поправит свой верх, вместо этого она начала перекатывать бутон между пальцами. Если она не кончит в ближайшее время, я кончу в штанах.
Тугой розовый бутон привлёк моё внимание, когда я представил, как вцепляюсь в него, втягиваю в рот, трахая её пальцами.
Я сжал челюсти, стиснул зубы и попытался сглотнуть пересохшим ртом, и наконец — чёрт возьми, наконец-то — она кончила. Её бёдра оторвались от дивана и затряслись. Её крики звучали громче, чем у пары на экране, и мне пришлось крепко зажмуриться. Это было слишком.
Вдох, пять секунд, выдох, пять секунд. Вдох — пять, выдох — пять.
Снова стоны и всхлипывания.
Вдох на пять, выдох на пять.
Последний удовлетворённый вздох, и я открыл глаза, обнаружив, что её грудь надёжно спрятана, а она обвисла на диване. Я досчитал до двадцати, затем встал резкими движениями,
Если я заберу её время, то никто другой не сможет. Это было не для меня. Это было для неё.
Бог убьёт меня, поразив молнией, или я должен буду умереть от синих шаров.
В тот момент удар молнии был гораздо предпочтительнее.
14
КЭЛЛУМ
Я зашёл в «Вуайерист» в четвёртый раз за две недели. Я знал, что не должен был там находиться, но не мог остановиться. Я должен был убедиться, что с Оклин всё в порядке.
Я внимательно следил за ней, пользуясь тем, что мы были рядом друг с другом. Провожал её до машины, когда мог. Что-то внутри умоляло меня уберечь её. Защитить её от ужасов этого мира. Ужасов парней, слишком поглощённых властью, чтобы понимать, что они неправы.
Я вздрогнул и вместо этого сосредоточился на том, чтобы не поднимать голову из-под козырька, направляясь к своему обычному углу в баре. Блондинка Шарлотта увидела меня и кивнула, давая понять, что принесёт мне пиво, которое, как она знала, я заказывал каждый раз, когда заходил.
Вглядываясь в толпу, я почти сразу нашёл Оклин, моё внимание всегда было приковано только к ней. Быть в таком единение с ней делало дни ещё более трудными. Я изо всех сил старался притвориться, что того «почти поцелуя» никогда не было, притвориться, что не знаю, какая у неё нежная кожа, но всё это было ложью.
Каждый день моё желание, казалось, натягивало поводок, пытаясь вырваться на свободу и объявить всем, что я хочу её. Я пялился сильнее, когда знал, что не должен. Я пытался уговорить её остаться допоздна, просто ради шанса, что мы сможем побыть наедине.
И в те ночи, когда я приходил в «Вуайерист», я наблюдал за ней с новым уровнем чувств. Когда я наблюдал, как её пальцы скользят по бёдрам, верхушкам грудей, по любой части её тела, я вспоминал, каково это. Что-то такое маленькое и незначительное, но оно резонировало во мне, присасываясь, как пиявка, к моей памяти.
Я продолжал каждый раз выбирать безобидные вещи, отказываясь дрочить. Независимо от того, насколько сильно мой твёрдый член упирался в молнию моих штанов, умоляя освободить его, я отказывался.
Как будто от рационализации становилось хоть немного лучше, что я был там и наблюдал, как кончает моя ученица.
Мои глаза снова нашли Оклин, и я допил своё пиво. Я отошёл к краю комнаты, не отводя взгляда от её дерзкого носика и улыбающихся губ. Сегодня вечером на ней было белое кружевное боди, как будто она была непорочной невестой в первую брачную ночь. За исключением того, что не было ничего девственного в шортах, которые едва доходили до нижней части её ягодиц, и глубоком V-образном вырезе спереди и сзади. Кружево плотно облегало только её грудь и сердцевину.