Вука
Шрифт:
– Нет, это мой хозяин. Он когда-то меня приручил. Мы были вместе тридцать лет.
«Москвич» и Вука выехали из города и снова мчались вдаль. Дед включил фары. Солнце уже закатилось за горизонт, и на черном небе сияли звезды. Одна звездочка скатилась и упала. Так красиво падают слезы.
– У-па-ла! – воскликнул удивленный Вука.
– Когда звезды падают, надо загадывать желание, – сказал знающий дед. – Только не говори, а то не сбудется.
Вука закрыл глазки и загадал поскорее найти маму. Он старался так сильно,
Дед улыбнулся. Хороший все-таки у него внук.
Над ними светились звезды. Вука смотрел во все глаза на них, чтобы снова увидеть падающую звезду. Смотрел, пока веки не отяжелели от усталости. И маленький робот смешно засопел, засыпая.
«Жизнь – хорошая штука, – подумал дед, глядя зеркалом на Вуку. – Даже сейчас. Особенно сейчас».
3. Мя
Маленький робот открыл глаза и тут же от удивления раскрыл ротик.
Все лобовое стекло «Москвича» сверкало от моросящего дождя. Вука еще ни разу такого не видел. Капли врезались в стекло и стекали волнистыми червячками. Но дед не включал дворники, чтобы смахнуть дождь. Дед спал.
– Дед, – позвал Вука. – Это ма-ма плачет?
«Москвич» включил фару-глаз и поглядел наверх.
– Ну что ты, внук, это всего лишь дождь. Такое случается, когда набегают темные тучи. Но это пройдет. Всё когда-нибудь проходит. И плохое тоже.
Маленький робот несмело дотронулся железным пальчиком до стекла. Ему так хотелось потрогать сверкающие капли! Капли извивались, как червяки. Вука решил, что они живые. И он, словно котенок, начал перебирать крошечными ладошками по окну, ловя дождь.
Дед покачал зеркалом:
– Всё же надо было назвать тебя «Мя». – Дед рассмеялся и закашлялся.
А Вука прижал личико к стеклу и увидел на дороге серый комочек.
– Что это? – спросил маленький робот, тыкая пальчиком. – Смотри, смотри!
– Да это же котенок! – ответил дед и бросился заводить мотор, потому что заметил, что на котенка надвигается огромный «Камаз».
– Быстрее! – закричал Вука и раскрыл боковую дверцу.
«Москвич» подъехал к котенку, а Вука позвал его в раскрытую дверь. Но котенок дрожал, свернувшись в клубок и не шевелился.
– Быстрее! – кричал маленький робот, глядя на приближающийся «Камаз».
Но котенок не шевелился и дрожал. Тогда Вука потянулся ручкой вниз, а дед закричал:
– Не успеем! Вука, закрывай дверь! «Камаз» слишком близко!
Но маленький робот высунулся из машины.
– Вука, назад!
Маленький робот схватил котенка за шкирку и затащил в салон машины. Дверца захлопнулась, и «Камаз» промчался с грохотом мимо с такой скоростью, что «Москвич» качнулся.
Вука разжал ручки, прижимающие котенка, и опустил на пол.
– Вот что, – сказал дед, переводя дыхание, – вы меня больше так не пугайте, детки, а то, чего доброго, сломаюсь раньше времени.
Котенок был еще маленьким. Он весь промок, шерсть его облепила туловище, и котенок казался совсем худеньким, с тоненькими ножками и шейкой. Котенок все еще дрожал от холода.
– Твое и-мя? – спросил Вука.
– Мя, – сказал котенок.
– Ну вот и поговорили, – хмыкнул дед, нажимая на педаль газа.
Маленький робот прижал ладошку к своей груди и гордо произнес:
– Вука.
– Мя, – снова повторил дрожащий котенок.
Маленький робот затарахтел, разгребая старые вещи на полу машины. И наконец выудил бутылочку из-под лимонада, в которой со вчерашнего дня оставались остатки машинного масла.
– На. – Вука протянул бутылочку котенку.
– Ему это нельзя, – возразил дед. – Покушай сам, Вука. А котенку мы найдем молока.
Маленький робот выпил остатки и положил бутылочку в карман на спинке сиденья.
Котенок подполз к Вуке, Вука обнял его. Котенок пах молоком. «Москвич» включил печку, чтобы согреть малыша теплым воздухом. Мя зажмурился, прижимаясь к маленькому роботу, и заурчал.
– Мя хочет есть? – спросил Вука деда. – Слышишь?
– Нет, он урчит от удовольствия, что не один. Понимаешь? Это важно, – улыбнулся дед. – А ты сегодня, Вука, его спас. И это еще важнее.
Маленький робот вытянул шейку вверх:
– А можно я еще кого-то спасу?
– Когда-нибудь, когда-нибудь…
Дед «Москвич» ехал по дороге. Ветер прогнал мрачные тучи, и первые несмелые лучи солнца тронули его ржавую крышу. Мокрый асфальт блестел в сиянии солнца.
Старый «Москвич» качнул рулем: а ведь он сам когда-то был таким же маленьким и таким же беспомощным. И мечтал стать героем. Совсем как внук.
– Вука, – позвал дед, – а ты ведь меня тоже спас. Вука, слышишь?
Но Вука уже спал, убаюканный урчанием маленького котенка.
4. Сердце
Вскоре по левую сторону от дороги появились блестящие крыши низеньких домов.
– Город? – спросил проснувшийся Вука, вытягивая шею.
Он гладил урчащего высохшего котенка.
– Деревня, – ответил дед. – Здесь мы раздобудем для Мя молока.
Где-то в одном из дворов мычала корова. «Москвич» остановился у дома, а Вука нашел в бардачке железную миску и вылез из машины.
– Мя! – жалобно мяукнул котенок вслед уезжающему Вуке.
Хозяйка избы только что подоила корову и поставила ведро у крыльца. Она вытирала руки о фартук. От парного молока из ведра струился теплый пар.
Вука несмело открыл калитку и заехал во двор. Огромная черная собака бросилась на маленького робота, но цепь помешала ей достать до Вуки. Хозяйка обернулась на лай.
Маленький робот протянул миску вперед и тихонько сказал:
– Для Мя.
Ручки его дрожали от страха. Ведь он еще никогда не говорил с человеком.