Вурдалак
Шрифт:
РОКОВАЯ ЖЕНЩИНА
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
Вторник. 28 января 1986 года. 9: 10
Чандлер поднялся на борт «Конкорда» компании «Бритиш эрвейз», выполнявшего рейс 192, и отыскал свое место. Инспектор устал, ему страшно хотелось курить, и у него кончились наличные. Если бы не кредитная карточка «Америкен экспресс», ему не на что было бы купить билет, и поездка, на которую он решился в последнюю минуту и от которой столько зависело, не состоялась бы. Но, как сказал бы Питер
— Доброе утро, — радостно поздоровалась она, когда он уселся рядом.
— Угу, — промычал он. — Какого черта вы здесь делаете, позвольте узнать?
— Лечу в Лондон, конечно.
— Повторяю: что вы здесь делаете?
— Ну… э-э… ладно, объясню. Вчера вечером, когда вы вдруг позвонили, что уезжаете, я задумалась.
— И что же?
— А вот что: нельзя ворваться в мою жизнь, все перебаламутить и упорхнуть, оставив столько нерешенных проблем.
— Можно. Я только этим и занимаюсь.
— Ну а как вы узнаете Розанну и Сакса, если найдете их? Чандлер промолчал.
— Цинк, нельзя, чтобы прошлое и дальше мучило меня. Я хочу наконец узнать, кто такой Сид, и положить конец непристойным письмам — хватит жеребятины! Но выйти на него можно только через Сакса. Я хочу раз и навсегда разобраться, что чувствую к близнецам. Вдобавок ваша загадочная история без последней главы. Я хочу знать разгадку.
— Продолжайте. Что еще значится в вашем списке?
— Попробую протолкнуть свой роман в какое-нибудь британское издательство. И… ну… я так чудесно провела вчерашний вечер, и вдруг бы мы с вами… ну… никогда больше не увиделись…
— Это все?
— Нет. Я никогда не была в Лондоне. Там, должно быть, здорово.
Англия, Лондон
14: 13
Сид Джинкс знал: ему предстоит неприятный разговор с Элейн Тиз из-за потерянного компьютера. Конечно, он сделал все, чтобы казалось, будто преступление совершил Убийца из канализации. И послушно выкрал женщину из мэйфэрской квартиры. И удачно ушел с ней от погони, спустившись на резиновом плоту по канализации ливневого сброса. Но он знал: Элейн все равно будет сердиться. Скажет, что он все испортил, не справился, и в наказание, вероятно, отберет у него его время.
«Сука, — подумал Джинкс. — Ведь это я выкрал дискеты из Управления речным хозяйством Темзы. Какое же у тебя право указывать, что мне делать? Погоди, когда-нибудь все переменится, и я попробую твою кровь. Ты с твоим драгоценным телом! Оно такое же мое, как и твое».
Сид сидел один в комнате с угольно-черными стенами и ждал, что в дверях вот-вот возникнет силуэт Элейн. Если она и дальше будет отвлекать его срочными работами, где ему найти время заняться Деборой?
«Только попадись мне в руки, Дебс, — думал он, любуясь ножами. — Я сдеру кожу с твоей мохнатки и повешу рядом с твоими титьками. Вот здесь, у двери».
14: 15
Слава, конечно, кое-что значила, но дело было не только в славе. Его вдохновлял Ницше — Ницше, указавший путь Гитлеру.
«Воля
Согласно Ницше, прочел он, историю делают личности, слишком сильные для их социальной среды. Любого человека можно оценить по десятибалльной шкале — те, кто набрал максимальное количество баллов, образуют элиту общества. Эти господствующие пять процентов наследуют Волю к Власти, ту слепую жизненную силу, чья единственная цель — в беспрестанном самовозрождении, силу, пробуждающую в человеке элиты стремление стать богом.
В здоровом обществе человеку элиты, будь то Ганди или Джек-Потрошитель, дано осознать его неотъемлемое, прирожденное право властвовать над более слабыми согражданами.
И разве природа не наделила этих избранных правом в обществе упадка, подобном сегодняшней Британии, — в обществе, где человек исключительный не может даже найти себе работу, — идти к власти, сметая и круша все и вся на своем пути?
«Воля к власти», — вновь подумал он, отложил книгу, встал с кровати и пошел к двери за бумажным пакетом.
Он заглянул внутрь и вынул нужный инструмент.
Вернулся к кровати и открыл «Книгу чудовищ» на заложенной странице.
«Моя воля к власти», — сказал он себе, уверенно берясь за большой нож.
14: 16
Лондонские газеты на ее рабочем столе истерически требовали: нужно что-то делать! Вчерашний взрыв в клинике и мэйфэрское преступление стали последней каплей.
Хилари держала в руках смертный приговор своей карьере.
«Сегодня в 21: 00 вам надлежит явиться к комиссару полиции для сдачи дел. Пресс-конференция, посвященная вашей отставке, назначена на 22: 00».
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
9: 17
Деборе Лейн чудилось в канадце что-то притягательное. Несомненно, не последнюю роль тут играла внешность Цинка — грубоватая, суровая, мужская красота, — но сильнее манило ощущение опасности, возникавшее в присутствии Чандлера. Она не боялась, что Цинк набросится на нее, обезумев от внезапной страсти («Ха, — съехидничала она, — держи карман шире! Это тебе не твои лирические герои»); нет, это было смутное обещание опасного приключения, просившегося в роман. Разумеется, о Коринне Грей. Может быть, пора наконец зажить жизнью своего второго я? Стать Коринной Грей на деле?
— Не стыдно прогуливать школу? — поинтересовался Чандлер.
— Да вы никак вздумали меня отчитывать?
— Сейчас я вас отшлепаю.
— Ах, страшно! Я позвонила шефу домой и сказала, что у меня возникли неотложные семейные дела. Что недалеко от истины.
— Да ну? И в соседнем со мной кресле вы, разумеется, оказались случайно?
— Вы же сказали, что срочно улетаете в Лондон. Я прикинула, и получилось, что этим рейсом.
— Вы настоящий детектив!
— Я позвонила в «Бритиш эрвейз», назвалась вашей сестрой. И попросила место рядом с вами.