Вы хотели войны? Вы ее получите!
Шрифт:
Бессчетнов краем уходящего сознания увидел Татьяну и сына, они плакали, а у него не было сил ни плакать, ни что-то уже сказать. Его рана раздувалась, как отдельно существующее враждебное, пузыреподобное образование... Он провалился в беспамятство и стремительно понесся по
– Что с этим будем делать? – спросил у Приходько Корытов, кивнув в сторону пленника.
Тот понуро ждал своей участи: у людей под масками нет эмоций, жалости и принципов.
– Отпустим, раз обещал, на все четыре стороны, – ответил Приходько и, повернувшись к парню, добавил: – А сторону я тебе рекомендую одну: домой, на родину, поднимать народное хозяйство. Попадешься еще раз, раздавлю, как гниду.
Корытов развязал ему руки и дал пинка на прощание.
– Поджигать будем?
– Времени нет.
Корытов определил по карте ближайшую больницу скорой медицинской помощи, и вся кавалькада на предельной скорости помчалась, чтобы обогнать роковые стрелки часов, которые отсчитывали, может быть, последние минуты жизни их товарищей.
Приходько держал Ивана за руку и все повторял, не понимая, что его друг уже был в таких запредельных далях, откуда не возвращаются:
– Ваня, держись, крепись, мы тебя вытащим. Слышишь, не уходи! Не уходи...
А рука Ивана просто катастрофически побледнела, ногти стали синими. И как резко изменилось его лицо: стало синюшным, будто в свете ультрафиолета, зрачки превратились в черные точки, дыхание ослабло, давалось ему с трудом. И на устах застыла блаженная улыбка отмучившегося праведника.
Иван уплывал, погружался в свой еще более иллюзорный, сюрреалистический мир с калейдоскопом ярчайших цветов и красок, и все ярче и ярче были неземные галлюцинации, и как вспышки среди этого потока – видения: злые оскалы горных ущелий под брюхом вертолета; он на доске-сидушке низвергается с высотки, и как кадры киноленты, перед глазами мелькают окна, и в каждом – своя жизнь. Черный дым застил голубую дымку: это горящие дома наркоторговцев. В раскрашенном вихре света – скачущее людское месиво, как «гвоздики» дождя в луже... А вот и Янка – на подоконнике со скрипкой, она призывно машет ему рукой, зовет за собой, чтобы улететь в небо... Но перед ним уже другое небо, в багровых лучах заходящего солнца, и под ногами – покоренная гора, как хребет великана, и они опять все вместе: Гриня Шевченко, Саня Бессчетнов, Витя Приходько, Боря Лагода, Петя Корытов, Володька Вздохов, Коля Наумов, Серега Конюхов. И студеный ветер остужает их разгоряченные лица и раскаленные стволы автоматов...
* * *
– Не пил? – сурово спросил Рубцов у Приходько, мучительно переминающегося в коридоре больницы.
– Да куда уж тут пить, Сергей Иванович! – опешил Приходько.
– Да не ты, господи!
Приходько призадумался: Бессчетнов, которого привезли сюда же (еле успели!) про спиртное ничего не говорил.
– Нет, не пил! – ответил твердо.
– Тогда вытащим.