Вы мертвы без денег
Шрифт:
— Ладно, — сказал он, — я достану марки и тогда мы договоримся.
— Уговор у нас будет новый, человечек, — сказала Джуди. — Теперь ты получишь сто пятьдесят тысяч, а я забираю остальное. Все, убирайся! Я доеду домой на такси. Когда марки будут у тебя, позвони и мы встретимся на пляже «Плаза Бич». Если марки пропадут и ты не позвонишь, за тебя возьмутся копы. Это я тебе точно обещаю, а теперь убирайся!
Бин колебался. Другого шанса остаться с ней наедине может не представиться. Что, если она блефует? Что, если никакой слежки нет? Смеет ли он рискнуть? У него зудели пальцы,
Джуди с презрением посмотрела ему в глаза.
— Только попробуй, вонючка, и ты увидишь, что с тобой будет! — сказала она яростным шепотом. — Убирайся.
Побежденный, уничтоженный, охваченный бешенством, Бин повернулся и тяжело ступая, вышел из комнаты.
« Вскоре после того, как Бин уехал на встречу с Джуди, у Эллиота без всякой причины разболелась нога. Эта боль всегда приводила его в дурное настроение, и отрывисто бросив, что он хочет почитать, он ушел к себе, оставив Синди и Джо у телевизора.
Лежа на кровати, Эллиот снова задумался о своем будущем. Он понимал, что Синди оказала неожиданное влияние на его перспективы. Марки теперь были у него. Он не сомневался в намерении Бина обмануть их всех, так почему бы не обмануть Бина? Почему бы не отнести марки Кендрику и постараться заставить его поднять цену или, если Кендрик упрется, согласиться на двести тысяч и уехать вместе с Синди и Джо, оставив Бина на бобах?
Но после некоторого размышления Эллиот решил, что обманывать кого бы то ни было не в его натуре. Он знал, что Синди осудила бы его, а если он все же поступит так, то до конца своих дней низведет себя до уровня Бина, а это было невообразимо.
Бин обещал узнать у дочери Ларримора имя покупателя… Так или иначе пятьсот тысяч долларов намного лучше, чем двести. Эллиот обнаружил, что его совесть не восстает против обмана Кендрика. В конце концов, тот надувал его в прошлом. Нет, в отношении Кендрика его совесть была спокойна.
Он все еще раздумывал как поступить, когда у него будут деньги: присоединиться к Синди и Джо или уехать и пуститься в головокружительный загул, а потом принять снотворное, когда услышал, как Бин входит в бунгало. До него донесся голос Бина:
— Где Эллиот? Ладно, вы не суйтесь. Мне надо с ним поговорить и к вам это не относится.
По звуку голоса Бина Эллиот догадался, что тот взбешен до неистовства. Он быстро спустил ноги с кровати и сел.
Бин вошел в маленькую комнату, пинком ноги захлопнул дверь и остановился, уставясь на него застывшим взглядом.
— Она заупрямилась? — спросил Эллиот.
На обратном пути в бунгало Бин думал так, что трещали мозги. Он понимал, что Джуди перехитрила его. У него было предчувствие, что заполучив марки, она не даст ему и той сотни тысяч, которую предлагает теперь, и он не сможет ничего поделать. Она сказала, что ее отец не выдвинет против нее обвинение, но это не значит, что старый черт не выдвинет обвинение против него! С беспомощной яростью он, наконец, признал факт своей неспособности справиться с такой ситуацией. Если кому и под силу с ней справиться, так это Эллиоту, избранной кинозвезде, и Бин решил выложить свои карты на стол, — хотя и не все, — и согласиться получить часть денег, а не все целиком.
— Нет, сука! — Бин сжимал и разжимал кулак. — Она не захотела говорить мне, кто покупатель, пока я не дам ей марки, и настаивает, что сама будет с ним договариваться!
Глядя на Бина, Эллиот начал растирать ногу.
— Тогда ты должен мне тысячу долларов, — сказал он. Бин достал из кармана пачку денег и швырнул ее на кровать. Он посмотрел, как Эллиот пересчитывает деньги и прячет их в карман.
— Не волнуйся из-за нее, — сказал Эллиот. — Мы согласимся на меньшую сумму. Марки у меня.
Бин стоял неподвижно, глядя остекленевшими глазами.
— Они у тебя? — повторил он хитро. — Что ты городишь, черт подери!
— Синди взяла их.
Бин плюхнулся в кресло.
— Значит, когда она ходила к нему, то забрала марки?
— Правильно.
Бин покрылся потом.
— Когда Ларримор их хватится, сюда нагрянут копы! Эллиот покачал головой.
— По какой-то непонятной причине Ларримора предупредили два месяца назад, что он подвергнется судебному преследованию, если марки у него и он не сдаст их. Он не может пожаловаться полиции, если не хочет рисковать неприятностями с ЦРУ.
— С кем, с кем?
— С ЦРУ.
Бин изумленно посмотрел на него.
— Ты говоришь про типов на государственной службе, которые шпионят и вообще все переворачивают вверх дном? Эллиот кивнул.
— Но какое им дело до марок?
— Я и сам никак не пойму. У Бина голова шла кругом.
— Где марки?
— В банковском сейфе. Завтра я повидаю Кендрика. Может мне удастся выжать из него побольше. Джуди забудь. Если повезет, мы сорвем с Кендрика еще пятьдесят тысяч. Поскольку марки добыл не ты, твоя доля снижается до пятидесяти тысяч, а доля Синди повышается до ста.
Бин с присвистом втянул воздух. Ему стало ясно, что придется выложить свою последнюю карту. Еще с минуту он колебался, но он знал, что если Эллиот продаст марки всего лишь за двести пятьдесят тысяч, его до конца дней будут мучить кошмары.
— Ты знаешь, сколько стоят эти проклятые марки? — спросил он, подавшись вперед и в упор глядя на Эллиота.
— А ты?
— Да. Та сука сказала, что Ларримору предлагали за них миллион, а ты собрался продавать их за двести пятьдесят тысяч!
Некоторое время Эллиот удивленно смотрел на него, потом покачал головой.
— Она соврала. Никакие марки не стоят таких денег. — Я же говорил тебе, она видела письмо. Она еще не знала, что меня интересуют марки, когда сказала мне про это, — с жаром объяснил Бин. — Такая им цена! Миллион! Потому-то она и уперлась. Ей хочется самой загрести все деньги.
По спине Эллиота пробежали мурашки. — Возможно ли это? — спрашивал он себя. — Если заполучить в свои руки такую сумму, он сможет расплатиться с долгами и начать все заново. Миллион!
Не может быть!
— Да говорю же тебе, — вспылил Бин. — Я скажу еще кое-что, эта сука обещала выдать меня копам, если марки пропадут. Слышишь? Как только ее проклятый папаша скажет ей, что Синди взяла марки, нам на голову садятся копы! Эллиот отмахнулся.