Вы призвали не того… Снова! Том 1
Шрифт:
— Где находится вход? — спросила Нэнси, прячась в зарослях у стены ратуши. Как, впрочем, и все остальные.
— Один в подвале, а второй у берега, за стеной, — ответила ей Жозель, уже просканировавшая тенями округу. — Могут быть и еще, но они явно скрыты лучше, а у нас нет времени на получасовой ритуал.
— Нет, других ходов точно нету, — влезла Чешуйка. — А если точнее, то есть только этот один вход.
— А второй? — нахмурилась Дельфина.
— А кого ты тут не видишь? — улыбнулась драконица, демонстрируя впечатляющий набор клыков.
— Эмм… — мисс Кроно с удивлением осмотрела их
— Был в сарае постоялого двора, — задумчиво ответила шатенка.
— Именно, что был, — кивнула Зеленая. — Так что повторяю, не волнуйтесь о другом выходе. Если они туда ломанутся, то наш славный Ыть грудью встанет на защиту этого мира и постарается героически погибнуть в неравной битве.
— Он же в курсе, что это его не убьет? — нахмурилась Дельфина.
— Я его убедила в том, что Героизм и Самопожертвование во имя Дружбы и Мира дают плюс пятьсот процентов к вероятности драматической гибели, — пожала плечами дракоша. — Ну а то, что у него эта вероятность в базовом значении чуть больше, чем миллионная часть одного процента к делу не относится, так ведь?
Нэнси вздохнула и прикрыла глаза, пытаясь взять под контроль мысли и чувства, касающиеся её призывов. Нет, она была согласна — оба этих существа были… сильными. До абсурда сильными.
А Буревестник так вообще тащил за собой прицепом целый ворох различных возможностей и личностей. Но настолько же они были временами… раздражающими. О да. Очень-очень-очень раздражающими. И хоть она умела терпеть, знала медитативные практики и имела железную волю и самодисциплину, но… Раздражение копилось… И копилось… И копилось…
Давай.
— Ладно, вход в подвале, — раздался голос Дельфины. — И как… мы будем добираться до подвала?
Бей. Рви.
— Это… — Нэнси запнулась, не узнав собственный голос. Он был… каким-то странным. — Это простой вопрос.
Ворвись. Смети. Уничтожь.
— Мы просто… — шатенка попыталась удержать странную дрожь в руках. — Мы просто… Сметем их…
— Ой-ей… — широко распахнутыми глазами посмотрела на юную героиню Чешуйка. — Это нехорошо.
— Что нехорошо? — тут же встревожилась Дельфина. — Что случилось?
— Божественное вмешательство, — ответила ей Жозель, одновременно подхватывая за шкирку и пытаясь оттащить подальше от соученицы.
И вовремя. Та как раз встала в полный рост и просто ударила закованной в бронированную перчатку рукой по стене ратуши.
БУМ!!!
Это было не столь впечатляюще как в исполнении Фив, что подобным ударом пробивала два метра камня и стали, но все равно вид того, как с серебристой вспышкой солидный кусок кирпичной стены разлетается вовнутрь здания никого из окружающих не оставил равнодушным. Пусть и по разным причинам.
— Ох, ну зачеееем? — простонала Зеленая, глядя на то, как Нэнси врывается внутрь ратуши через еще не осевшую пыль. — Вот нафига?! А главное… Нахуя?!!
— Нам… идти за ней? — не слишком уверенно спросила Селеста.
— Не уверена, что стоит, — вздохнула Жозель.
— Мы идем! — решительно возразила ей вырвавшаяся Дельфина и бросилась следом за подругой, на ходу призывая своего Рыцаря.
Прорвавшись сквозь пыль и кирпичное крошево, Нэнси оказалась в какой-то подсобке. Впрочем, надолго она тут не задержалась — тело буквально горело от переполнявшей силы, что толкала бежать вперед как можно быстрее и дальше, сметая все на своем пути! Так что как только глаза девушки нашли дверь, она тут же ударила по той ногой, стараясь с этим ударом выплеснуть как можно больше сжигающей её Силы.
С серебристой вспышкой толстая деревянная дверь вылетела в коридор вместе с косяком и частью стены. Не обращая внимания на раздавшийся за спиной крик Дельфины, шатенка ринулась вперед, на показавшегося в проходе вурдалака Людвигов. Закованные в сталь пальцы легко вошли тому под подбородок и сжались в кулак, разрывая слабую плоть, а потом рука дернулась назад, с мясом вырывая уродливую нижнюю челюсть твари.
Одновременно с этим она второй рукой ударила вурдалака в грудь открытой ладонью, вновь полыхая Силой, отчего и так шокированное и практически полумертвое тело отбросило к стене и размазало по ней.
В следующую секунду на неё с двух разных сторон коридора бросились еще две твари. Одна не долетела — её в прыжке наколол на копье выскочивший из подсобки голем-рыцарь, а от широкого замаха когтями второй Нэнси просто увернулась, пригнувшись и пропустив те над головой, одновременно нанося мощный удар стальным кулаком в грудину. Монстра выгнуло дугой, практически наматывая на кулак, пока инерция не взяла свое и не послала тварь в короткий полет, украсив им очередную стену.
Не останавливаясь, девушка рванула дальше. Туда, где чувствовала следующего ближайшего врага. В её голове не было лишних мыслей, сомнений или переживаний. Была лишь цель — уничтожить кровожадных тварей, которые мешают жить обычным мирянам. А кипящая в теле Сила не давала остановиться ни на мгновение…
Выбив очередную дверь, Нэнси оказалась в просторной комнате, что обычно служила общим залом собраний населения. Тут уже присутствовал десяток тварей, сгрудившихся рядом с дверью в подвал. Вернее, они оттуда выбегали и пытались организовать подобие строя. Заметив девушку, кровососы взвыли и рванули в её сторону, тут же напрочь позабыв о только что демонстрируемом подобии тактики.
Первую тварь Нэнси встретила размашистым ударом ноги в голову, просто взорвав последнюю и откинув тело в сторону остаточным импульсом. Второй кровосос получил тычок сложенным средним и указательным пальцами в район сердца с выплеском Силы, отчего этот жизненно важный даже для вампиров орган просто разорвало на ошметки прямо внутри тела.
Третьему она чуть вывернула атакующую лапу, отчего монстр сам же напоролся головой на собственные длиннющие когти. Четвертого атакующего снес влетевший в него рыцарь, отбросив тварь в сторону изломанной куклой. Пятого Нэнси буквально разорвала пополам мощным ударом ноги, по пути переломав руки, которыми тот пытался заблокировать удар.
В шестого влетел серебряный кинжал, развеяв монстра в прах. Еще двоих испарил обычный огненный шар, а оставшихся перемололи на части собственные тени, внезапно превратившиеся в острые черные лезвия.