Вы призвали не того... Книга 5
Шрифт:
Нет, общее направление было понятно — двигаться в Оферон. Но вот стоило ли продолжать рисковать, двигаясь по дороге, или все же нужно было взять самое необходимое и идти лесом? С одной стороны, второй вариант безопасней, но с другой — такую гору ценностей мне совесть не позволяла бросить посреди дороги.
– МММММ!!!
– раздалось справа возмущенное мычание, пытающееся привлечь наше внимание.
– Не отвлекайся, - пришлось отвесить Котлетке очередного легкого пинка, чтоб не отрывался от работы.
Волчонок покосился на источник звука, вздохнул, но вновь послушно
Впрочем, его внимание было вполне понятно — в паре шагов от нас под деревом лежала связанная девушка.
Очередная идиотка-аристо. И в ее умственных способностях я была более чем уверена — ни один разумный, если у него есть хоть капля мозгов, не попался бы в плен к этим дегенератам…
Собственно, события последнего часа можно было описать парой предложений.
Прошлись по следу разбойников до их лагеря, который представлял собой полянку с несколькими безалаберно связанными из веток шалашиками, и сваленным в кучу под деревом мусором. Я быстро вырезала ту пару увальней, что сидела «на страже», после чего Арус оттащил их тела в кусты и принялся за осмотр лагеря. И в одном из шалашей нас и ждал тот самый мычащий сюрприз с кляпом во рту.
Молодая человеческая девушка, чуть младше меня, с породистым аристократичным лицом, холеной кожей, ясными голубыми глазами и роскошными золотистыми волосами до пояса.
И фигуркой, от которой когти чесались выпустить ей кишки каждый раз, как эта идиотка попадалась на глаза: грудь, бедра, талия — все это словно вылепил талантливый до божественного уровня скульптор, задавшийся вопросом создать максимально соблазнительные для мужчин формы и размеры.
И все это было упаковано в полупрозрачный пеньюар, похожий на тот, в котором элитные проститутки встречают своих гостей в столичных борделях.
Короткий осмотр пигалицы дал следующие результаты: фамильный перстень, указывающий принадлежность к роду, не снят; рабской татуировки нет; следов изнасилования и побоев нет; узлы, стягивающие руки и ноги за спиной так, что девка была вынуждена лежать соблазнительным кренделем, выполнены профессионально и очень щадяще; а вот кляп оказался грязным носком, который поверх для надежности был грубо повязан каким-то вонючим платком.
Как она тут оказалась? Почему в таком виде? Почему с ней не «поигрались»? Вопросов возникало много. Легче всего было развязать эту дуру и спросить, но…
Мне не хотелось. Будь там какой-нибудь симпатичный паренек, я бы еще подумала, но взбалмошная полуголая девица голубых кровей, которая даже с кляпом во рту умудрялась мычать громче и требовательней чем я — думать, определенно не принесет мне ничего хорошего.
Перед уходом, может быть, я ее развяжу. И даже не сломаю ей ничего, когда дам пинка под зад. Но не более того.
– ММММММ!!!
– Закончил, - покосившись на извивающуюся и пытающуюся что-то сказать девушку, доложил Арус.
– Что, нравится ее вымя?
– поддела я мелкого, отчего тот залился краской и поспешно отвел глаза от соблазнительной пленницы.
– Ну так чего ждешь? Иди, засади ей, да успокойся уже.
Мальчишка поперхнулся. Девка заткнулась.
Наконец-то! Так, немного закрепить успех…
– И если хочешь, то делай это сейчас. Потому что через пару часов я проголодаюсь и выпью ее досуха.
Повернувшись к побелевшей девчонке, я улыбнулась и демонстративно облизала губы. Учитывая, что из-за капюшона ей было видно только нижнюю половину лица, утопающую в тени, а улыбалась я видоизменившимися клыками… Любая девка должна была быть уже в полуобмороке от ужаса, но эта сволочь начала мычать и извиваться еще сильнее!
Просчет.
– Роуз, съешь тогда меня, а ее отпусти, - раздался обреченный голос Аруса.
– Пожалуйста…
Я едва удержалась от того, чтобы не заржать в голос — до того мученически-героическая была моська у мелкого. Прям рыцарь с обрезанными ушами! Того гляди, и я в него влюблюсь! Шутка…
Протянув руку, схватила волчонка за горло и притянула его захрипевшую тушку вплотную к провалу капюшона, чтобы он видел мои глаза всего в паре сантиметров от своего лица.
Вот только на его одноглазом лице читались страх и решимость, но никак не вызов мне или желание просто выпендриться. Он действительно был готов без колебаний обменять свою жизнь на жизнь незнакомой бабы.
– Неужели так на нее запал?
– усмехнулась я.
– Нет, - прохрипел Арус сдавленным горлом.
– Просто… она должна жить.
– А ты, значит, нет?
– я сжала горло еще сильнее.
– Мне… не… зачем… - прохрипел он, уже на грани потери сознания.
Разжала когти.
Волчонок упал на землю и зашелся хриплым кашлем, держась за шею, на которой начали медленно проступать синяки от моих пальцев.
Незачем жить, значит?
– Как же ты меня бесишь, мелкий, - злобно прошипела я, присаживаясь рядом на корточки.
– Свернуть бы твою хлипкую головку… У тебя есть две попытки. Убеди меня оставить ей жизнь. Или я сожру вас обоих.
Арус откашлялся, поднялся на колени и из этой молящей позы посмотрел на меня снизу вверх единственным желтым глазом. Облизал пересохшие губы. Опустил взгляд и обреченно расслабил плечи.
– Это просто предчувствие… - едва слышно просипел он.
– Ей нельзя умирать.
– Она что, какой-то «спаситель мира»?
– вынуждена признать, он меня заинтересовал.
– Или очередная героиня? Неужели принцесса?
– Нет, не столь глобальное, - волчонок наморщил лоб и чуть склонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь.
– Если она умрет… будет много крови. Человеческой.
Хммм…
– Малыш, а малыш, - я кончиком когтя подняла его подбородок, чтобы волчонок вновь посмотрел мне в глаза.
– Ты знаешь, кто я?
– Вампир, мэ… Роуз.
– А как люди называют вампиров?
– М… Монстрами.
Его вертикальный зрачок, сжатый в щелку, слегка расширился. Видимо, до этой тугодумной Котлетки наконец дошло.
– Правильно. Так какое мне будет дело, если где-то сдохнет несколько сотен, тысяч, да пусть хоть миллионов людишек? Это точно не то, чем можно отговорить меня пощадить эту шлюху с выменем, - я отпустила его подбородок и, встав, сделала шаг назад.
– У тебя осталась еще одна попытка.