Вы просили нескромной судьбы? или Русский фатум
Шрифт:
Наташа налила чай и грустно улыбнулась своим мыслям.
– А кулинария – не твой вид спорта, – вылизав дочиста кастрюлю со вчерашней кашей, подал голос муж.
Сын Павлик фыркнул, давясь бутербродом и забыв про чай.
– Пей, солнышко, – Наташа подвинула чашку.
Павлик, прихлебывая чай, листал учебник по алгебре.
«Я – и звук колокольчиков... – медленно размешивая чаинки в своей чашке, думала Наташа, пока сын собирался в школу. – Я жалею о том, чего не было... Именно так... Зато столько всего было, но почему-то думаешь о невозможной мелочи – которая не случилась... Такой звук колокольчиков, и поворот головы на этот звук...»
– Я сегодня дома, Наташ, – позавтракав, бодро сообщил благоверный. – Простыл, температура, – добавил он, кашляя.
Наташа кивнула и без лишних слов собралась варить кислые щи с копчеными ребрышками, ведь на столе всегда должен быть обед.
Сварив щи, она решила сходить в парочку издательств, однако была остановлена на пороге раздраженным кашлем...
– Ты куда, Наташ? – высунулся из спальни муж. – Я болею, а ты уходишь?..
«За двенадцать лет я так устала от тебя, Вова!» – хотелось закричать ей.
Но Наташа улыбнулась.
– Вовк, я в парочку издательств и домой, – как можно легкомысленней подмигнула Наташа, доставая из сумки помаду «мокко». – В магазин на обратном пути забегу, ладно?.. Что тебе купить?
– Пива и кальмаров.
Так, разрешение на выход из дома было получено, и Наташа, хлопнув дверью, оказалась на лестнице, где гуляли сквозняки и пахло кошками. Она сегодня нарядилась в новый шелковый костюм, который непривычно жал под мышками и стрелял электричеством.
Наташа постояла на лестничной клетке, привыкая к свободе, потом спустилась вниз и перешла улицу. Глаза все время натыкались на очередь у храма пророка Илии.
– Хорошо, что я там побывала. – Наташа благодарно взглянула на закрытую форточку бабушки Моркокиной. – Но как-то неудачно сформулировала я свои три желания, – пробормотала Наташа и свернула к метро; проходя мимо гаражей, она буквально нос к носу столкнулась с Анжеликой, своей соседкой.
На Анжелике были короткое платье-туника с широким поясом и чулки в крупную сетку.
– Привет, – искренне улыбнулась Наташа.
– Привет. Иду из бассейна, хочу тело богини к лету. – Соседка помахала пляжной сумкой.
– Ты и так богиня, – сочла нужным сказать Наташа, грустно подумав, что ей до состояния «богини» придется похудеть не меньше чем на четыре пуда.
– Все романы пишешь? – Анжелика внимательно разглядывала Наташу. – Как дела-то у тебя?..
– Потихоньку, не печатают пока, – вздохнула Наташа.
– Как ни выйду, все проливной дождь. – Анжелика поморщилась и подозрительно взглянула на Наташу. – Летим на море с нами? – вдруг предложила она.
– Ты смеешься?.. От мужа, от семьи?..
– Ну, как хочешь, а мой кобель в депрессии. – Анжелика вздохнула и быстро переступила стройными ножками. «Кобелем» она называла своего постоянного любовника – банкира Павла Олеговича Голду. – Наташка, где твоя улыбка?! – внезапно воскликнула она. – Ты что, разучилась улыбаться? Ты же другая была десять лет назад. Я помню. – Анжелика обняла ее. – Улыбайся, тебе идет!..
«Да ничего я не разучилась улыбаться...» – подумала Наташа, вежливо отстраняясь.
– Наташ, не обижайся, но ты выбрала себе не тот образ, я давно хотела тебе сказать, – потрепав ее за рукав, тихо сказала Анжелика.
– Почему? – искренне удивилась Наташа.
– Ты уникальная божья тварь, Наташ. – Анжелика вздохнула. – Ну, скажи, на каком рынке ты купила это?.. Где ты откопала вот эту юбку, у которой перед, как зад?.. Костюм клуши!.. А сиреневые кроссовки сорок второго размера?! Ты ж была красивая и рыжая, я помню...
– Я и забыла, какая я была, – вздохнула Наташа.
Мимо них, сигналя, проехала «Скорая помощь», у подъезда машину встречал белый питбуль Боеприпас.
– Тебе срочно надо худеть, Наташ, срочно! – Анжелика дважды обошла Тупицыну, с ужасом тараща глаза. – Шоколад с мятой ешь, только не больше плитки в день.
– И что? – удивилась Наташа. – Похудею?..
– Похудеешь, – соседка улыбнувшись, вздохнула. – Обязательно. На, хочешь мой фруктовый блеск для губ? – Анжелика вытащила из сумки и отдала Наташе флакончик блеска. – Мне цвет все равно не идет, пользуйся...
– Спасибо, – поблагодарила Наташа. – А я вчера счастья ходила просить, – кивнула она на храм. – Не собираешься?
– Я сейчас не в том настроении, а не помешало бы. – Анжелика отскочила на тротуар, потянув Наташу за собой. Мимо протряслась раскрашенная в ядовито-зеленый цвет колымага «Ритуальные услуги для кошек энд собак» и остановилась у закрытого крайнего гаража.
– Ну, пока, Наташка, – попрощалась Анжелика и, недолго помешкав, решительно направилась к храму.
– Пока, – посмотрела ей вслед Наташа, поворачивая к метро.
– Какая ценная баба пошла, видал, какие у нее ноги? – глядя вслед Наташе, спешащей к метро, присвистнул Александр Акимыч Невменько.
– И руки тоже, – кивнул Евгений Иванович Чихмачян. – Познакомь, а?..
Акимыч грустно глядел вслед Наташе.
– Это Наташка, с пятого этажа. Вовика жена, – констатировал он.
– А я думал, мать-героиня, – присвистнул Чихмачян. – Хорошая женщина, и с такой фигурой, что не глядя женился бы.
– Хорошая она, – согласился Акимыч и пояснил по-приятельски: – Только Вовик ее никому не отдаст!
Евгений Иванович высморкался в платок и изрек:
– А это как посмотреть...
Через час Наташа, красная, как рак, сидела перед редактором издательства «Эскимо» Жанной Аркадьевной Моренниковой. Редактор Моренникова не понаслышке была редкой язвой и работала с начинающими авторами в качестве гильотины.
– У тебя, Наташ, проблемы со стилем, читай внимательно рецензию на свой никудышный роман и следуй ей, как баркас следует ночью маяку, – на прощанье напутствовала Наташу Моренникова. – Но толку все равно не будет. Один пес, ничего у тебя не получится!..