Выбери меня
Шрифт:
– Да, конечно… не волнуйся…
Внутри стало мерзко от собственных слов.
– Это не потому что я не хочу, чтобы он знал…
– Тебе не нужно оправдываться, – резко оборвал Вадим, и его глаза неожиданно потемнели. – Я всё понимаю.
– Да не понимаешь ты ничего! – я стукнула его по плечу.
– Тебе было любопытно, каково это, и одновременно жаль, что на моём месте не оказался Стас. Да вот только он бы не оценил твоего рвения, – его голос стал металлическим. – А теперь закрыли эту тему раз и навсегда.
Я лишь опустила глаза.
Вот
***
Солнце уже проснулось, и слабо греющие утренние лучи заскользили по стене, провожая в новую жизнь. Впереди ожидало обустройство в другом городе, другой школе, другой квартире. То, что ещё только предстоит попробовать на вкус.
– Ничего не забыли? – мама окинула комнату взглядом. Задержала его ненадолго не моём лице, потом перевела на папу, как бы спрашивая у него подтверждения. В её глазах читался немой вопрос: «Мы точно правильно поступаем?».
Маме было за что переживать – сомнения её не беспочвенны: отлаженный быт дал трещину.
На пороге стояло три больших чемодана и несколько картонных коробок.
– Не пойму: зачем ты опять набрала полную сумку консервов, колбасы и прочих продуктов? – вместо ответа сказал папа. – Ведь всё это мы можем купить на месте.
– Ну ты же знаешь, что мне так спокойнее, – ответила мама, став перепроверять одну из коробок. – Присядем на дорожку.
Я села на один чемодан, а мама и папа – на второй. Раздался треск, и тяжёлый баул под родителями развалился на две части.
– Ну вот. Плохой знак, – расстроилась мама, поднимаясь с пола и собирая наши вещи.
– Не говори ерунды, – отмахнулся папа, лёжа на полу. – Всё будет хорошо.
Через несколько минут наши вещи переместились в другой чемодан, который пришлось срочно выкупить у соседей, и мы отправились к машине. Пока родители компактно укладывали собранные вещи, я попросилась ещё немного прогуляться по двору.
– Алиса! Мы опаздываем! – мама нетерпеливо захлопнула дверью наших стареньких Жигулей.
– Сейчас! – крикнула я, взволнованно всматриваясь в дверь подъезда дома напротив, и прошептала: – Ну где же вы?..
– Алиса, у нас больше нет времени ждать! – вновь раздался взволнованный голос. На этот раз возражать было бессмысленно. Отец начинал терять терпение.
На моих глазах появились слёзы.
Как же так… Неужели они не успели?
Я медленно опустилась на заднее сиденье, продолжая жадно вглядываться в соседний дом.
Машина завелась, отозвавшись в моём сердце болью, и осторожно двинулась с места. Но тут к дому напротив резко подъехала знакомая «Хонда», из которой выскочили ребята, и мне оставалось лишь грустно помахать им на прощанье рукой из окна машины.
Я медленно отдалялась от них, испытывая чувство горечи и потери чего-то родного и близкого. Знала, что, растянув привкус привязанности и любви на сотни километров, у нас вряд ли получится сохранить ту тесную связь, что когда-то была между нами.
Меня, Вадима и Стаса больше нет.
Есть я.
И есть Вадим и
Глава 4
Я резко села на кровати, откинув тёплое ватное одеяло, и сладко потянулась.
Мне опять снились ребята, хотя после нашей последней встречи прошло уже больше пятнадцати лет. Губы сами непроизвольно растянулись в слабой улыбке. Воспоминания о тех давних временах были самыми хорошими: первая влюблённость, первый поцелуй…
Махнув головой, я тут же выкинула увиденный сон из головы. Характерным жестом отправила упавшие на ключицы локоны за спину и, накинув лёгкий шёлковый халатик ярко-бирюзового цвета, босиком прошлёпала на открытую лоджию – любимую часть моей квартирки.
Утро радовало: яркое ласковое солнце за окном, небо сияющего голубого цвета без единого облачка, запах свежей зелени и сирени, огромным кустом цветущей под балконом. Лёгкий ветерок шевелил воздушные белые занавески на окне, гостеприимно впуская в уютную комнату запах весны.
Пространство, наполненное естественным светом, играло бликами и солнечными зайчиками, отражающимися то в зеркале, то в плафонах люстры и бра.
Большая спальня: нежные обои с выбитыми узорами, приятного кофейного оттенка, тёмно-шоколадный ламинат и белый круг ковра с пушистым ворсом, огромная кровать с кованными резными спинками и шёлковым бельём цвета слоновой кости. На прикроватном железном столике с такими же витыми резными ножками, что и у кровати, стояла пузатая ваза с богатым букетом жёлтых тюльпанов. Над кроватью висела большая картина со старинным Английским замком времён Людовика тринадцатого.
У стены расположился трельяж с огромным овальным зеркалом, на котором ютилось множество различных флакончиков, тюбиков и иных принадлежностей, которыми женщины подчёркивают свою красоту, хотя мне свою красоту акцентировать особо не приходилось. Я вспомнила, с какой радостью впервые отметила, что начала расти грудь, в то время как мои одноклассницы уже давно обрели плавные формы. Это было лет в пятнадцать, когда начало меняться моё тело. Вытянувшись в росте, в котором доминировали в основном ноги, наконец-то перестала считать себя несуразной.
Волосы я укоротила, и теперь они свободными золотистыми завитками спускались чуть ниже лопаток. Ярко-серые дымчатые глаза и пухлые губы, которых в юности я стеснялась, сейчас не казались мне нелепыми.
Мужчины ко мне подходить всегда боялись. То ли в моём взгляде читалось явное предупреждение, то ли их отталкивала внешняя холодность, а потому похвастаться огромным количеством любовным романов, увы, не могу.
Не захотев воспользоваться привилегиями отца – генерал-майором в отставке – я устроилась в одну из множества фирм обычным офис-менеджером. Правда, исполняя свои рабочие обязанности, довольно часто приходилось общаться с иностранцами, что мне очень нравилось из-за того, что это являлось отличной практикой английского и испанского языков, которыми я владела в совершенстве.