Выбирай врага тщательно
Шрифт:
Зимний воздух был морозным, но Кэтрин почти не чувствовала его из-за постоянных сомнений, которые и нагревали тело. Неужели она сейчас действует так, как нужно?
Добравшись до нужного окна, Кэтрин быстро, как могла, удалила замазку. На это потребовалось около двух минут, после чего эльфийка попробовала поднять створку. Она старалась сделать это плавно и бесшумно — если память не подводила, окно не запиралось.
Окно открыто, следующее препятствие — занавеска. Кэтрин присела, потом оттолкнулась от карниза. Правой ногой она оттолкнулась сильнее, тем
В квартире оказалось тихо. Тишину нарушал лишь фоновый гул работающего ноутбука в соседней комнате. Слабый свет, исходящий от экрана освещал небольшую часть зала. Насколько видела Кэтрин через створ двери, в зале никто не двигался.
Она оставалась на месте чуть больше пяти минут и за это время не услышала ничего. Убедившись, что никого не потревожила, она поднялась и подошла к входу в зал. И тут же выругалась, теряя остатки миролюбия.
В зале не было никого. Только компьютер продолжал тихо работать, да на экране оказалось какое-то сообщение.
Подойдя чуть ближе, Кэтрин прочитала:
«Не то, что ты ожидала, не так ли?
Жаль.
Это новый поворот в игре.
Нажми «Ввод» для продолжения».
Кэтрин знала, что не стоило этого делать. В следующий момент Харт развернулась и ушла из квартиры так же, как и пришла сюда.
* * *
— Возвращение к старому преследует, когда противник охотится на тебя. Иногда это бывает опасно, — педантично сказал Гловер. — Но, я полагаю, ты об этом уже догадался. Надеюсь, наручники жмут не слишком сильно?
Пленник буравил друида одним глазом. Второй закрыт охватывающим большую часть лица синяком. Тем не менее, он следил за друидом и Гловер счел это забавным.
— Для тебя было бы лучше, если бы ты продолжал бежать. Вряд ли можно ожидать, что преуспеешь там, где не получилось у твоих приятелей. Но я не чувствую себя слишком беспомощным. Твои друзья немного помешали нам, возможно, они смогли бы сделать больше, но и у нас есть осведомители, которые с удовольствием выводят нас на тех, кто саботирует нашу работу.
— Господь все видит и накажет тебя, — прохрипел пленник.
— Господь? Чей Господь, мой жалкий друг? Твой? В былые времена люди верили, что сильный бог победит слабого и возвысит свой народ над остальными. Ты можешь увидеть это во многих историях, что выдумывались в те времена, когда появлялись мифы, а колдовство начало исчезать. Фактически, это было заменой старого на новое. Сегодня ты предо мной, побежденный, а я стою победителем. Твой Бог оставил тебя, но солнце все еще освещает меня.
— Твоя гордость станет твоим закатом.
— Упрямый, — усмехнулся Гловер. — Можно подумать, что ты еще надеешься
— Тебя ввели в заблуждение. Твои убийства не принесут тебе никакой власти. Твой путь испорчен.
— Откуда тебе об этом знать? Наши ритуалы пропитаны традициями, которые предшествовали твоей жалкой церкви. Мы достигли мощи, шагая по старому пути, нашли другие способы взять власть. Я чувствую это.
— Ты чувствуешь обман, убийца.
Гловер ударил пленника наотмашь, тот откинулся назад, почти упав вместе со стулом, к которому был привязан. Из носа пленника брызнула кровь, несколько капель попало на белую манжету рубашки Гловера и расплылись кроваво-красными звездами.
— Я думал, ты образованный и умный человек, отец Ринальди. Один твой товарищ из ордена святого Сильвестра отзывался о тебе хорошо. Я думал, ты в состоянии смотреть на вещи вне предрассудков, когда сталкнешься с истиной. Вижу, я ошибся. Тем не менее, твоя душа споет наш гимн Солнцу.
— Твое богохульство будет остановлено.
— Твое вера трогает, отец. Ты будешь потрясен, когда узнаешь, что один из твоих коллег-священников рассказал нам все о твоих отношениях с Римом. Твои начальники знают, что твоя команда до сих пор не нашла ничего? Ты же, однако, продолжаешь прилежное расследование. К тому времени, когда даже самый закаменелый святоша в Риме начнет подозревать, что их кормят ложной информацией, цикл ритуалов будет полным, и наш Круг больше не будет скрываться. Мы посадим на трон своего короля, и земля восстановится такой, какой она была когда-то.
— Ты сошел с ума. Твой разум поврежден злом.
— А ты бессилен. Что, зависть гложет? — смех Гловера был громким и долгим. — Слабый никогда не поймет сильного. Никогда не вкусит власти, потому что не способен на это. Ты и твои слабаки братья-священники никогда не узнают истинной власти, которой коснулся Круг. Даже когда мы раскроемся, вы будете способны увидеть лишь тень истины. Твои приятели это увидят. А тебя, мой дорогой отец, к тому времени уже давно не будет.
— Этого не должно произойти. Даже в могиле, я буду против.
— А может, ты помолишься, чтобы вмешались «теневики»? Они пару раз вмешивались и вызвали некоторые трудности, но их хозяева плохо организованы, чтобы контролировать своих приспешников и недостаточно настойчивы, чтобы поддерживать их надоедливое давление на нас. Эти неуклюжие «теневики» рассорились между собой, и часть ушла, оставив здесь лишь нескольких во главе с эльфом, чтобы раздражать нас. Но это мелкие укусы. Да и вчера вечером мы прихлопнули одного из этих надоедливых насекомых. Их значение для нашего дела уменьшается до ничтожных размеров, в то время, как Круг растет в силе. Когда мы установим новое царство, мы займемся теневым миром и они пожалеют, что родились на этом свете.