Выбираю (не) любить...
Шрифт:
— И где он? Сейчас скажу ему пару ласковых, на матерном, — подруга шла, оглядываясь по сторонам.
— Да ну его, лучше с ним вообще не связываться, а то еще хуже сделаешь, — не согласилась я.
— И что? Вот так глаза закроем будто и не было ничего?! — возмутилась подруга, но я быстро затащила ее в аудиторию, где уже началась первая пара. Сели с Ингой на третьем ряду и достали тетради с ручками, я отыскала этого Туманова взглядом, развалился на самом верху, спать собрался. Ну и хорошо, пусть спит, меньше проблем. Лекция была очень интересная, сама пару раз чуть носом в стол не ткнулась. Инга рядом вообще со стеклянными глазами сидит,
— Денис на тебя смотрит, — пихнула меня в бок Инга и я перевела взгляд на Кондратьева, но тот не сводил злого взгляда с Туманова. Вот и славно, парням есть чем заняться, дуэлянты глазами фиговы.
— Снеж, а вы завтра выступаете? — снова отвлекла меня Инга.
— Здесь в универе? Да, завтра,
— А что там?
— Шишки какие-то из министерства приезжают, сказали весь универ чтобы был на концерте.
— Форма одежды вечерняя?
— Конечно нет, после третьей пары какое вечернее платье? — улыбнулась я, предвкушая, как завтра универ за пестрит нарядами и бриллиантами.
— В чате группы пишут, что вечерняя, — не унималась Инга.
— Мне кажется, что вам Митрофанова и Котих, тоже не интересна тема древнегреческих философов? — прямо перед нами возникла Изольда Владимировна, — Девушки, я вас знаю уже три года и только в этом году делаю вам замечание. Надеюсь, это было первый и последний раз?
— Да, конечно, мы молчим, — показала Инга жест, будто застегнула губы. Изольда Владимировна отошла от нас и продолжила свой монолог.
— Теперь Туманов на тебя пялится, — тихо произнесла Инга, — Да есть вообще, кто на тебя не смотрит?! — уже чуть громче.
— Да тихо ты, — проворчала я, делая внимательную моську, под строгим взглядом Изольды.
После последней пары Инга уехала домой, а я осталась ждать на крыльце. Ко мне должен был приехать Джон, чтобы повторить нашу программу выступления, на сцене университетского актового зала. Я стояла, листая Листаграмм, когда телефон выхватили из моих рук. Напротив меня стоял Туманов, гнусненько так улыбаясь, и вертя мой айфон в руке.
— Туманов, если ты хочешь обратить на себя внимание, то не нужно поступать, как в школе. Доставать девочку своим идиотским поведением: дергать за косы, отбирать портфель или как сейчас телефон. Отдай! — протянула я руку.
— Щаз, — издевательски тянет слова Захар, а я тяжело вздыхаю. И откуда только такие появляются, — Что взял, то мое.
— Это личная вещь и имеет материальную ценность, — я не собираюсь бегать за ним или прыгать, чтобы получить телефон обратно, — Если тебе нужен телефон, забирай, симку заблокировать не сложно, я всегда помогаю малоимущим, бедным и обездоленным.
— Ты сейчас снова мне нахамила, что ли? Или я не понял? — заговорил Захар нормальным голосом, без своей ухмылки.
— Нет, я предложила тебе пойти куда подальше, — буркнула я, разворачиваясь и спускаясь с крыльца. Я видела, что на дорожке к универу показался Джон, а мне не хотелось втягивать еще и его в ссору с Тумановым.
— Ты меня еще и послала?! — Захар начал спускаться с крыльца вслед за мной.
— Направление я не сказала, — вот кто меня дергает за язык? Или смелая стала, как Джона увидела? Мой друг шел ко мне навстречу, улыбаясь своей очаровательной улыбкой. Как всегда изыскано одет на английский манер: синий в клетку пиджак, узкие черные брюки, черная рубашка и шейный платок голубого цвета с какими-то узорами. В руках длинный зонт, на ногах до блеска начищенные итальянские ботинки.
— Направление я тебе сейчас сам укажу, да держи ты свой телефон, только не плачь! — крикнул Захар, приближаясь ко мне, а Джон уже подошел и обнял меня за плечи.
— Привет, солнце мое, так этот, сладкий мальчик, тебя обижает? — громко сказал мой друг, и я поняла, что сейчас начнется Армагеддон.
Глава 19. Денис
И почему у меня сложилось такое ощущение, что Бешеный ничего не понял из того, что я ему сказал насчет Снежаны? Всю пару наблюдал за ним, да и потом старался быть рядом, а не со Снежаной. Только позже до меня дошло, что хожу за Захаром весь день, даже Снежану забросил. Понял это, только когда пары закончились, и стал искать, куда все делись. Но моим планам не суждено было сбыться. У самого выхода, меня поймала наш руководитель группы, видя, как я слоняюсь по коридорам. И можно сказать насильно утащила в актовый зал, развешивать плакаты на стенах. Нет, я не против помочь, но когда сегодня явился Захар, то как-то хотелось ближе к Снежане быть. Но ладно, у нее Инга рядом, надеюсь, ничего не случится.
Примерно с час мы с Тихоном, которого тоже неудачно поймали, таскали по актовому залу стремянку: поправляли занавес, меняли лампочки, короче прыгали то вверх, то вниз.
— Тихон, давай ты оставшиеся плакаты довесишь, а я побегу? — попросил я друга, который тоже пыхтел рядом со мной на высокой стремянке, закрепляя на стене один из плакатов.
— Я те че, цапля в гнезде, чтобы тут целый день висеть? — огрызнулся Тихон.
— Да, там Снежка одна и Туманов приперся, будь другом, — уговаривал я недовольного Пашку. Знает же, что произошло в тот раз, что не могу Снежану одну оставить.
— С ней Инга, — не унимался Тихон.
— А если нет? Провожу ее до машины, если еще не уехала.
— Ладно, вали, Ромео, — недовольно покосился на меня Пашка, — Если Валя увидит, я не виноват, — намекнул Тихон на руководителя группы.
— Да и фиг с ней, — почти скатился я со своей стремянки и уже открыл дверь из актового зала, как нос к носу столкнулся с Валентиной Сергеевной.
— Кондратьев, ты куда? — опешила она.
— Э-э, у меня бабушка умерла, — ляпнул я, просачиваясь мимо ее огромного бюста и исчезая в недрах коридора. Бегу на выход, чуть не завывая от смеха, причем тут бабушка? Хотя здесь я не покривил душой, лет десять назад точно умерла. Нельзя конечно так шутить, но сам не ожидал, слово вырвалось — не догнать.
Выбегаю на крыльцо и понимаю, что я вовремя. Снежана стоит посреди двоих парней, а точнее Джона и Бешеного. Ну, Захар то понятно, как тут оказался, а этот балетный мальчик, что здесь делает? Да и старше он года на три нас. Подхожу к ним и слышу крики, разговор уже идет на повышенных тонах. Нет, они не орут, как коты в подворотне, а оба сверлят друг друга глазами, почище дрели. Снежана мечется между ними, вижу, что еще немного сама им морды набьет.
— Ты знаешь, что за сладкого мальчика в приличном обществе делают? — Захар говорит громко и с такой угрозой, что понимаю Бешеный на грани.