Выбор двух
Шрифт:
После этого он сказал еще несколько слов, но их было невозможно понять. Было похоже, что из-за технического сбоя последний кусок видео некачественно записался и слова оказались неразборчивыми. Алия старалась собраться с мыслями после услышанного.
– Офицер сказал, что папа погиб при обвале, а его тело затонуло в море. Как же это удобно звучит, если так подумать. Судя по записи, он предполагал, что с ним может что-то случится. Но что именно? И эта записка, в которой сказано, что он исчез. Хотя все коллеги, по словам офицера, скорбели о его кончине. Не сходится. Что-то тут не чисто, – рассуждала она вслух.
Алия еще раз посмотрела на видеодневник, на письмо. На лице неожиданной появилась улыбка. Не та улыбка,
– День выдался хуже некуда. Но эта посылка. Возможно. Возможно, папа все еще жив и сейчас находится где-то на Сентруме.
Лицо ее вновь стало серьезным. Она чувствовала, как из глубины сознания прорывается наверх решимость. От этого по телу побежали мурашки.
– Я должна это выяснить, – тихим голосом сказала она.
Глава 4. События минувших дней
На кроватях, прикованных железными цепями, вдоль лежало восемь человек. В помещении было так темно, что смотрящему могло показаться, будто бы глаза его и не открывались. Лишь лампочка над входной дверью тускло сияла красным светом и периодически мерцала. От влажного и затхлого воздуха голова по ощущениям была налита свинцом. Постоянно клонило в сон. Из-за дверей раз в час слышался голос охранника, докладывающего дежурному офицеру о том, что все спокойно. Все присутствующие в этой комнате спали. Все, кроме одного. Время от времени кто-то переворачивался с бока на бок, о чем без промедления сообщали протяжным скрипом старые пружины. На одной из лежанок верхнего яруса лежал бывший преподаватель Беллаторийской академии наук. Его судьба находилась в подвешенном состоянии. Впрочем, как и у всех, кто был в этой комнате. Он лежал, скрестив руки на груди. Указательный палец правой руки мерно щелкал по костяшкам левой. Глаза смотрели прямо на красную лампочку уже несколько часов. За это время они начали моргать с ней в такт.
События минувших дней никак не укладывались в его голове. Сложно было поверить в то, что все это действительно с ним произошло. Раз за разом прокручивая в голове все события, он пытался понять, можно ли было избежать этого и мог ли он поступить иначе. По иронии судьбы сюда его привела та черта характера, которую он считал самой сильной стороной личности. Любознательность погубила Клауса, и он отчетливо понимал это. Не задайся он крамольным вопросом и прими существующее положение вещей как данность, то до сих пор бы сидел в своем светлом теплом кабинете и попивал ароматный кофе без сахара с бутербродами из индейки.
За дверью послышались шаги. Небольшое окошко по центру двери отворилось, и в комнату проник луч света от ручного фонарика, разрезая липкую тьму. Перескакивая с одного невольника на другого, он вскоре достиг и Клауса. От резкого яркого света заболели глаза. Клаус стал щуриться и поднял рефлекторно руку вверх, защищаясь от луча. Вскоре свет исчез, и окошко закрылось. Охранник продолжил обход и, судя по звукам снаружи, заглянул в соседнюю комнату.
Клаус немного полежал с закрытыми глазами, пока не исчезли темные пятна, и вновь принялся смотреть на лампочку над дверью. Он никак не мог уснуть вторую ночь подряд. Постоянно просыпался каждый час или два. И в такие моменты бодрствования он прокручивал в голове все, что произошло с ним накануне.
– Мистер Беринг, я повторю свой вопрос, но на сей раз постарайтесь сказать мне правду. Ужасно не хочется возвращаться к пройденному этапу.
Небольшой деревянный стол, два табурета и видеокамеры под потолком. Это все, что было в той комнате. Каждый метр ее запомнился Клаусу отчетливее некуда. После того как он сел в машину к сотрудникам беллаторийской службы безопасности, его отвезли куда-то на окраину Латор-Сити. В сопровождении группы молчаливых
– Да сколько можно еще повторять одно и то же! Никуда я не хотел передавать данные. Расчеты производились исключительно в научных интересах. Я преподаватель географии. Изучение материков, океанов и островов входит в сферу моих исследований. И в мыслях не было потом… – не успел Клаус договорить, как получил мощный удар по лицу и на пару секунду потерял сознание.
– Ну вот опять одна и та же песня. Задаю вопрос еще раз. Это ваша последняя попытка, мистер Беринг, – сказал крупный мужчина в униформе без опознавательных знаков, разминая втиснутый в кожаную полуперчатку кулак левой руки, – Зачем вам понадобились уточненные координаты беллаторийского континента, и куда вы планировали их передать?
Когда Клауса впервые завели в комнату, он просидел в ней час или два в полном одиночестве. Браслет отобрали еще в машине, поэтому он не мог никому позвонить. Да и был ли какой-то смысл в этом? Спустя время, двери комнаты открылись, и внутрь вошла группа людей. Трое из них были в форме, и еще двое в белых халатах. Последние несли неизвестное Клаусу оборудование, похожее на шлем. Они, водрузив это устройство ему на голову, и принялись за работу. Все заданные Клаусом вопросы игнорировались. Люди в халатах перешептывались между собой и поочередно подключали, а затем отключали от шлема различные блоки. Когда они закончили и стали уходить, вместе с ними вышли люди в форме. Клаус вновь остался в одиночестве, но на этот раз ненадолго. Дверь открылась, и зашел еще один человек в форме. Сначала он задавал вопросы на отстраненные темы. Вопросы Клауса он также игнорировал. Постепенно он начал расспрашивать о том, откуда Клаус получил данные о крайних точках материка, на которых по удивительному стечению обстоятельств располагались секретные военные базы. Клаус рассказал и об учебнике из детства, и о поездке на остров Святой Анны. Единственное, что он оставил втайне, так это дружба и сотрудничество с Амиром. Ответ, что Клаус проводил расчеты на геосимуляторе исключительно из чистого любопытства, не удовлетворил человека в форме. Принцип допроса кардинально поменялся.
– Вы хотите услышать, что я планировал передать информацию в Теларму, хотите разоблачить во мне шпиона, предателя родины. Но я правда ничего такого не замышлял, мной двигал один лишь исследовательский интерес. Я вам клянусь! Я даже не хотел нигде публиковать эту информацию.
– И вот опять очередная ложь, – усмехнулся бугай и начал заносить руку для удара, как дверь за спиной приоткрылась. Из образовавшегося пространства показалась голова девушки.
– Извините. Все готово. Мистер Блэкмор зовет вас к себе – сказала она.
Зажмурившийся и стиснувший зубы в ожидании удара Клаус не сразу раскрыл глаза. Наконец он сделал это и увидел, как его мучитель направляется к выходу. Опять наступили одиночество и тишина. Все его лицо словно горело. Страшно было представить, как сейчас он выглядит. Никакие мысли не шли в его голову, кроме одной, что металась по кругу: «Скорее бы закончился этот ужас». Самое ужасное, что нельзя было ничего с этим поделать. Оставалось просто ждать.
Вскоре за дверью послышались голоса. Клаус с ужасом представлял, как в комнату сейчас войдут и продолжат истязания над ним. Голоса затихли, но никто не вошел. Ожидание тянулось, это заставляло биться сердце все сильнее. Дверь отворилась, перед этим Клаус не услышал звука шагов. Из-за этого он вздрогнул от неожиданности. В комнату вошли двое в одинаковой форме. Один из них был недавно ушедшим бугаем, а второй – невысоким седым мужчиной. Здоровяк нес в руках некое устройство, которое положил на стол. Другой мужчина сел за стол напротив Клауса.