Выбор единорога
Шрифт:
Я видела, как от этих слов Ла аж передернуло. Баст тоже хмурилась. Особенно когда черноволосый предложил:
– Так и быть, я готов последовать здешним традициям и выкупить своего раба.
– Не думаю, что у вас найдется хоть что-то, способное нас заинтересовать, - хмыкнула Кашин.
– Вам бы стоило взять уроки вежливости. Девчонка!
– бросил Дориан.
– Что?
– глаза Кашин тотчас вспыхнули ревущим пламенем, зрачок вытянулся, а зубы моментально стали клыками.
Баст подошла к ней и положила руку на плечо. Та тут же
– Я призываю вас не забывать, что вы гости и соблюдать вежливость. Вряд ли вам понравиться вызов на дуэль.
– Я готов, - хмыкнул Дориан.
Честно говоря, наблюдать за всем этим было противно. Если род не может защитить своих - то нафиг он нужен? И эта грызня… Я переглянулась с Нашут-Фетом и Кашин. Кажется, идея пришла нам в голову одновременно. Что ж, мы нередко думаем, словно близнецы.
Получив безмолвное согласие Баст, я сказала:
– Прискорбно наблюдать за подобной грызней. А вам не приходило в голову спросить самого Лаантеля?
– Он раб, - фыркнул Дориан. Остальные промолчали, но это выглядело тоже не убедительно.
– Раз вы признали, что Ла теперь наш, - усмехнулся Нашут-Фет, - то мы дарим ему свободу.
– Что?
– вскинулся наш эльф. Кажется, он просто не поверил.
– Силой своей, - начала Кашин.
– Волей своей, - продолжила я.
– Желанием своим, - закончил Нашут-Фет, и уже вместе:
–Избавляем тебя от оков рабства!
Как-то эти слова сами пришли. Не пришлось что-либо обдумывать, подбирать ключи к чужеродно магии. Она просто подчинилась. Все руны разом вспыхнули и осыпались мерцающими искрами. Кажется, можно было услышать металлический скрежет.
Потом был шумный вздох Ла и какой-то нарастающий гул. Прошло мгновенье, долгое и вязкое, прежде чем мы поняли, что это на магическом уровне. И этот гул опять же, исходил от Ла. Похоже, заклятье сковывало и его магию тоже. И сейчас эльф походил на распрямившуюся пружину. Просто преображался на глазах. Плечи расправились, во взоре вспыхнул дерзкий огонек. А по рукам расползался сияющий медью узор, соединяясь на груди и спине.
– О, пресветлые боги! Он входит в силу!
– воскликнула Ниатель.
– Мы думали, что этого никогда не случится.
– Еще бы, - фыркнул Ла, сжимая и разжимая пальцы, от чего узор переливался.
– Как я вошел бы в силу, если меня, едва перешагнувшего совершеннолетие, приговорили к рабству?
– Если бы ты в рабстве вошел в силу, то стал бы свободным, - ответил Иллал.
– Как и всякий истинный сидхе.
– Ага, как же! А никто не подумал, что рабский ошейник не просто заставляет подчиняться, но и ставит печать, замораживает магическую суть?
– Это против правил.
– Нет, - возразил Дориан.
– Хозяин имеет право ограничивать раба, как сочтет нужным, дабы защитить себя и добиться повиновения.
– Но, если ты победил его в честной дуэли, значит заведомо сильнее его, - нахмурилась эльфийка.
– Зачем тогда накладывать подобного рода ограничения на оковы?
– Таково было мое решение.
– Твое решение противоречило правилам чести, - покачал головой Иллал.
– Можно подумать то, что он со мной творил, в эти правила вписывается!
– скривился Ла.
– Я полностью властен над своими рабами, - осклабился Дориан.
– А ты был забавной игрушкой.
Ла всего передернуло. Так и хотелось подойти, утешить его как-то, но Нашут-Фет меня опередил, так как стоял ближе всех к эльфу. Он положил руку на плечо Ла и чуть сжал ободряюще, у того тотчас словно новый резерв сил открылся. Он вскинулся и сказал:
– Не забывай, Дориан, что я сидхе королевской крови, вошедший в свою силу. Я могу потребовать у Лучезарного заставить тебя принести нерушимую клятву магией и силой.
– Щенок. Я пережил многих и многих. Можешь вызвать меня на дуэль, но вызов вряд ли одобрят. И клятва не поможет тебе забыть, что ты принадлежал мне, все, что делал для меня, как стал сломанной игрушкой.
Я видела этот бездонный ужас и боль в глазах Ла, хотя он всеми силами старался держать лицо. Принцы тоже попадают в ловушки. А этот Дориан… Я коснулась его мыслей и чуть не задохнулась от увиденного. Картина, когда Ла одновременно трахают и сдирают кожу со спины по лоскутку не входит у меня в пределы разумного.
Почувствовав мою столь сильную ярость и возмущение, Кашин и Нашут-Фет тоже заглянули через меня. Они сдержали выражения лиц, но глаза обоих полыхнули силой. Мы трое прожигали глазами Дориана, а я выплюнула:
– Я вызываю тебя, Дориан дома Риан!
Глава 48.
В зале повисла тишина. Нехорошая тишина, которую нарушил виновник нашего гнева:
– У вас нет такого права! Вы - никто!
При этих словах даже Баст нахмурилась, а Ла невозмутимо ответил:
– У Сейши-Кодар есть такое право. Право консорта.
– Что за чушь!
– фыркнул Дориан.
– Они не могут быть консортом, даже если ты умудрился перепихнуться со всеми.
– Могут, - Ла улыбнулся совсем не по доброму.
– Они - состоявшийся союз, семейная триада, признаваемая нами. А раз так, то могут быть консортом сидхе, так как их долг только перед друг другом. Это один из наших законов.
– Сдается мне, тебе, Дориан, придется принять вызов, ибо Лаантель прав, - заключил Иллал.
– Это бред! Они лишь оборотни!
– продолжал возмущаться черноволосый.
– Они в своем праве, - нахмурился Иллал.
– Если ты отклоняешь вызов, то на тебя падут все последствия этого, как гласит закон. Таково решение сидхе.
– Таково решение сидхе, - эхом откликнулась Ниатель.
– Таково решение сидхе, - повторил Ла, торжествующе.
– Да будет так, - резко кивнул Дориан.
– Я принимаю твой вызов, кошка. Где и когда?
– Здесь и сейчас.
– За тобой выбор оружия, - отозвался Иллал.