Выбор единорога
Шрифт:
– Думаю, мы использовали все возможное гостеприимство, богиня. Пора и честь знать.
– Не смею вас задерживать, - похоже, Баст осталась от них не в восторге, но это могли понять только мы.
– Будет ли нам позволено открыть портал из этого зала?
– Как вам будет угодно, - богиня взмахнула рукой, снимая защитные заклятья.
Иллал кивнул и обвел рукой дугу, что-то быстро зашептав. Тотчас медленно, словно сотканные из утренней туманной дымки, появились резные ворота, которые приглашающе раскрылись.
– Мы благодарны вам за все, - ответил Иллал, беря Ниатель под руку. Та сказала Ла, - Не отставай, Лаантель. Пришло время тебе заявить о своих правах дома. Конечно, я не могу тебе приказывать.
– Я скоро, - эльф кивнул и подошел к нам.
– Не могу же я не попрощаться. Вы… Я не могу сделать ничего, дабы достойно отплатить за то, что вы сделали для меня.
– Иди уж, будь хорошим мальчиком, - усмехнулась я, чуть поморщившись. Все-таки надо заняться лечением.
– Хотя ты и так неплох, - приобнял его Нашут-Фет.
– С тобой славно, - Кашин бесцеремонно хлопнула его по заду, направляя в сторону портала.
– Заходи, если что.
Вообще-то на этом история не закончилась. Ла захаживал к нам. На ночь или недельку. Уже не такой забитый раб. Он становился блистательным, сияюще-величественным эльфом-сидхе, во всяком случае, пока не скидывал с себя всю эту шелковую сбрую, и мы не затаскивали его в постель, где он тут же превращался в своего парня.
А потом… потом идиллию разрушило коварство и честолюбие Кашин. Мы умерли.
Глава 49.
Воспоминания пронесись сияющей лентой перед глазами, и у меня появился лишь один вопрос к Ашане:
– Почему я не вспомнила раньше?
– Как-то не было случая. Да и зачем вспоминать бывших любовников, когда такой в настоящем?
– Хм… и много подобного еще скрыто?
– Вовсе нет.
На этом наш мысленный диалог завершился, и я вновь обратилась к Риоллану:
– Так значит, Лаантель все-таки стал принцем?
– Еще бы! Он - особо приближенный, тайной канцелярией заведует.
– И до сих пор седьмой?
– Это всего лишь очередность к трону. Думаю, Лаантелю он и ни к чему.
– Понятно, - влезать в эльфийские интриги не хотелось. Тут бы со своим бедламом разобраться.
– Так чем же тебя заставили клятву принять?
– Прости, я не могу об этом говорить. Меня лишь греет мысль, что до ее конца осталось совсем немного.
– Ой, напорются когда-нибудь единороги на свои же грабли!
На эту мою реплику Риоллан лишь скрыл улыбку, отвечая:
– Нам не под силу распутать нити будущего. Сожалею, но мне нужно идти.
– Понимаю. Удачи тебе.
Эльф исчез, а я вернулась в гостиную. К счастью, застала там только Андре. Уж не знаю, каким чудом удалось выпроводить наших кумушек. Надеюсь, обошлось без жертв.
Андре стоял, облокотившись о подоконник, спиной ко мне, и было что-то такое напряженное в этой позе. Я подошла и, тихонько приобняв за плечи, спросила:
– Неужели наши дамы тебя настолько растревожили?
– Нет, не они.
– В чем же тогда дело?
– Ни в чем.
– Но я же чувствую, что это не так, - аромат лжи ни с чем не спутаешь.
– Пойдем к нам. По дороге все расскажешь.
Я потянула его за собой к лестнице. Честно говоря, просто хотелось спать, но, видимо, пока звезды располагались иначе. По пути Андре так и не проронил ни слова, только хмурился. Поэтому, закрыв за нами дверь спальни, я проговорила:
– Может, все-таки расскажешь, что тебя так разозлило?
– Я не злюсь, - и снова странный взгляд.
– Досада? Раздражение?
– Я снова словил обрывок твоих воспоминаний, - сказал и опять отвернулся к окну. Астроном прям!
Что ж, в принципе, я даже догадываюсь, что это был за отрывок. Именно тот, что из-за такой яркой эмоциональной окрашенности способен резонировать на других. Весьма… сексуальный отрывок.
– Так ты ревнуешь?
– беру его за подбородок, чуть надавливаю, заставляя повернуться.
– Да… Нет. Не знаю. Да!
– Но это же было тысячелетия назад и не вполне со мной. Ашана, при всей схожести, все-таки несколько другая.
– Я понимаю. Но… боги, это так ярко!
– он сам притянул меня в объятья, словно боялся потерять.
– И все-таки это всего лишь воспоминание. Зачем ревновать к прошлому? Ты ведь тоже родился не вчера.
– Конечно. Ты права, но… Но вдруг я никогда не смогу дать тебе ничего подобного? Столь же яркого, единого.
Я прижалась теснее к нему, тщательно пряча улыбку. Неужели Андре опасается, что его одного мне не хватит? В эту минуту мне пришел в голову только один весьма неординарный способ убеждения. Я надеялась, что получится. В конце концов, с воспоминаниями выходит еще и само собой.
Я притянула Андре в поцелуй, одновременно с этим открыв разум и нарочно вытаскивая самые яркие, откровенные, горячие воспоминания о нем, о его теле, о его ласках.
Получилось даже более ошеломляюще, чем я полагала. Через минуту мы были в полной "боевой готовности", еще через пять просто рухнули в сокрушающий оргазм, при этом всего лишь целуясь.
Когда Андре отдышался и с лица малость сошла блаженная улыбка, он пробормотал:
– Надо будет как-нибудь повторить.
– Может быть. Как, остались сомнения?
– мурлыкнула я.
– Издеваешься?
– уж как-то очень шумно выдохнул Андре, перебирая мои волосы.
– Нет, ну может тебе нужны еще какие доказательства, - я повела плечами, снимая рубашку.
– Боюсь, я сейчас несколько… не восприимчив к аргументам.
Я рассмеялась и сказала:
– Тогда давай спать. Я устала, как собака, а завтра трудный день.