Выбор ее сердца
Шрифт:
– Зона неловкости?
– Зона, в которой мы не станем придавать значение неловким моментам.
Как легко он может вызвать ее улыбку!
– Ты разрешаешь мне вести себя как неотесанная деревенщина?
– Говорю же, я все пойму.
Ей сразу стало легче дышать.
– Что ж, хорошо.
И в этот теплый душевный момент…
– Ты доел?
Закинув в рот последний кусочек стейка, он кивнул.
– Тогда подвинься. Хочу тебе кое-что показать.
Маршалл отступил, Эва взобралась на высокий табурет, отодвинула щеколду, удерживающую люк в крыше, тот, глухо зашелестев, сложился. Извиваясь всем телом, она вылезла на крышу и уселась там, свесив ноги.
– Передай, пожалуйста, вино.
Маршалл исполнил просьбу, прежде снова наполнив бокал и кружку. Без видимых усилий вскарабкался на крышу. Эва обозревала бездонное черное небо над Атлантическим океаном.
– Красивый вид.
Точно такой же вид открывался и с земли. Однако ночью, с крыши автобуса, да после выпитого вина в хорошей компании его притягательность многократно возрастала.
– В хорошую погоду я часто так сижу.
В одиночестве.
– Неудивительно.
– Такого неба, усыпанного мириадами звезд, никогда не увидишь в городе, прописная истина. – Запрокинув голову, Эва вздохнула. – Иногда мне кажется, Трэва нужно искать именно там. – Она кивком указала на планеты и созвездия. – Но эта территория для меня недосягаема.
Оторвавшись от созерцания небосвода, Маршалл посмотрел на нее.
– Все казалось таким простым, когда я начинала. Хотелось объехать все города Австралии, расклеить листовки, но со временем я поняла, как велика наша страна, как просто в ней затеряться, живому или мертвому.
– План хорош, Эва. Не позволяй сомнениям проникнуть в твою душу.
Она пожала плечами.
– Ты делаешь это потому, что действительно веришь в успех, или просто не хочешь сидеть без дела?
На ее глаза навернулись слезы, она не сразу совладала с чувствами:
– Он такой юный, совсем ребенок, хотя по закону и считается взрослым. Я едва не сошла с ума, в неведении сидя дома и ожидая, когда полиция наконец займется его поисками. Всякий раз, как звонил телефон, сердце едва не выскакивало из груди.
А еще приходилось бесконечно воевать с отцом, убеждавшим ее смириться с реальностью. Его представлением о реальности.
– Потому ты решила сделать что-то продуктивное, – подытожил Маршалл. – Лучше себя чувствуешь?
– В общем, да. Но иногда кажется, что все усилия напрасны.
Его глаза яростно сверкнули в темноте.
– Усилия напрасны лишь тогда, когда ни к чему не приводят. Благодаря поискам ты, по крайней мере, сохраняешь ясность рассудка.
Откуда он узнал? Может, сам путешествует с той же целью. Она отсалютовала ему бокалом:
– Мы с тобой парочка несостоятельных печальных болванов.
– Я не печальный, – гордо возразил Маршалл.
Эве отчаянно захотелось узнать его историю и его самого.
– По поводу «несостоятельного» возражений не последует?
– Нет, я просто с ним согласен.
После заката ветер сменил направление, и резко похолодало.
– Если ночью потребуется воспользоваться туалетом в автобусе, я должен буду пройти через твою спальню, так?
Об этом нюансе она не подумала, из кожи вон лезла, желая немного попутешествовать вместе с Маршаллом. Эва застонала.
– С другой стороны, я всегда могу сходить в общественную уборную в палаточном лагере.
– Она не так плоха. – Если не обращать внимания на острые камни под босыми ногами и пауков на лице. – Во сколько тебя будить?
И она пожалела о сказанном, едва слова сорвались с губ. Зачем так скоро разрушила мгновение уединения?
– Лодка придет в восемь утра.
Рассветает в шесть. Следовательно, у них пара часов, чтобы насладиться обществом друг друга.
– Хорошо, я буду готова.
Маршалл передал ей кружку, спрыгнул в люк и забрал у нее посуду. Эва подползла к краю и ухватилась руками, удерживая вес.
– Справишься?
– Да, я постоянно так лазаю. – На самом деле спускаться легко и непринужденно она так и не научилась. – Правда, без свидетелей.
– Позволь помочь тебе.
В следующее мгновение он крепко обхватил ее за талию и втянул в автобус. У него получилось куда лучше, чем обычно у нее, за исключением того, что ее свитер завернулся вверх, обнажив живот. Она скользнула по его телу. К счастью, удалось избежать неловких прикосновений к обнаженной коже, лишь металлические пуговицы его джинсов неприятно холодили живот.
– Спасибо, – выдохнула она.
– Без проблем, – отозвался он, опустив ресницы и отступив на шаг.
Эва заинтересовалась, как выглядит японский иероглиф, означающий «неловкость», существует ли подобная татуировка на теле Маршалла, скрытая от посторонних глаз.
Она тряхнула головой, отгоняя непристойные мысли.
– Что ж, увидимся утром. Если проснусь раньше тебя, постараюсь не шуметь.
– Я ранняя пташка, – уверил он. Не потому ли, что не хотел, чтобы она увидела его взъерошенным и уязвимым, или опасался того, что, прикоснувшись к ней во время ее спуска с крыши, не сумеет заснуть?
Глава 5
Проснувшись, Эва ходила по автобусу на цыпочках, не подозревая, что Маршалл давно бодрствует. Вслушиваясь в ее легкие шаги за дверью, разделявшей их всю ночь, он снова задремал. Чтобы иметь возможность регулярно наслаждаться такими моментами, нужно жить с женщиной, которую любишь и которой доверяешь. Увы, с доверием у него серьезные проблемы. После Кристины он встречался с одной милой мечтательной девушкой, но добром их отношения не кончились. Для него, разумеется. И это стало лишним подтверждением, что ему лучше одному.
Воспоминания о брате Эвы прогнали остатки сна. Маршалл сел на кровати и провел растопыренными пальцами по всклокоченным волосам.
– Доброе утро, – раздался за его спиной негромкий голос Эвы. – Не разбудила, надеюсь?
– Нет, я уже наполовину проснулся. Который час?
– Начало седьмого.
Оказывается, свежий воздух, плавание и красное вино обладают способностью отлично лечить бессонницу, даже если постель неудобная. У Маршалла болели все мышцы, даже говорить получалось с трудом.