Выбор есть всегда
Шрифт:
– Ты не можешь знать его точно!
– защищалась я.
– Ты говоришь это только потому, что ревнуешь, не хочешь признать, что для нас обоих будет лучше расстаться. Ты даже не уверен, что любишь меня, за две недели ни разу не сказал. Да и было бы странным утверждать, что наши чувства не угаснут, когда мы разъедемся по разным городам. Никто не выдерживает испытания временем и расстоянием. Мы оба очень молоды, а это… это просто курортный роман! - выкрикнула я с отчаянием и поднялась, высвободившись из объятий, ставших путами. И вдруг отчетливо ощутила, насколько правдивы мои слова, хотя от этого не стало менее горько.
Я судорожно всхлипнула, и в ту же секунду сильные руки сжали мои плечи.
– Прости, - прошептал Эдвард, - я не собирался на тебя давить. Но я обязан что-то придумать для нас.
– Ты же понимаешь, что «нас» нет, - хлюпнула носом я.
– Мы - только здесь, существуем в это мгновение. Но наступит завтра, и нас не станет, будем только ты и я, отдельно друг от друга. Это как мечта о звезде, и она недостижима. Не получится руку протянуть.
– Если бы ты только могла себе представить… - Эдвард прижал меня к груди, я положила свои руки поверх его. Так мы и стояли, глядя в никуда, в черную мглу, простирающуюся до горизонта.
– Просчитать свое будущее, увидеть, что на самом деле будет.
– Я знаю, что будет, - горько возразила я, опустошение расползалось в груди, и я понимала, что с этого момента между нами все кончено.
– Я уеду домой, ты останешься здесь. Спустя несколько недель мы забудем друг друга. Нет, не забудем навсегда, но останемся всего лишь приятным воспоминанием. Я выйду замуж. Ты закончишь университет. Женишься на девушке, которая живет где-то рядом и больше тебе подходит. Вот как будет…
– Нет, все будет не так, - мягко возразил Эдвард, и одна его рука неожиданно опустилась на мой живот, коснулась бережно и нежно.
– Через несколько недель ты обнаружишь, что беременна…
– Это невозможно, - нахмурилась я, содрогнувшись.
– Я принимаю противозачаточные таблетки.
– Заводской брак; забыла одну или две, - нетерпеливо перебил меня Эдвард, призывая к вниманию. Его рука осталась на моем животе, когда он продолжил, и с каждым его словом внутри меня возрастал страх.
– Ты ничего не скажешь Джейкобу. Выйдешь за него, как и обещала. Спустя четыре месяца я не выдержу вдали от тебя, осознаю, что мои чувства намного глубже, чем я думал. Я буду искать тебя, но мне понадобится много времени, потому что ты не оставила мне адреса. Атланта большая. Но я найду. Я бываю нерешительным, но я настойчивый, когда уже принял решение. Найду тебе замужней… и глубоко беременной. Пойму, что опоздал… Подумаю, что этот ребенок - не мой, уеду, решив не показываться тебе на глаза, не вмешиваться. Это же твой выбор.
Одинокая слезинка скатилась по моей щеке. Пораженная и завороженная словами Эдварда, я накрыла его ладонь, лежащую на моем животе, своей ладонью.
– У тебя родится девочка. Пройдет несколько лет, и однажды Джейкоб поймет, что это не его ребенок. Он узнает правду. И тогда для тебя начнется ад. Он не сможет простить, станет жестоким и равнодушным, ваша размеренная, лишенная красок семейная жизнь разрушится. Он будет унижать тебя, изменять с другими женщинами. Возненавидит нашу дочку. Избалованная роскошью и деньгами, страдающая от неприятия отца, девочка начнет принимать наркотики…
– Это самое ужасное будущее, какое только можно представить, - прошептала я, приходя в ужас от того, что рассказывает Эдвард. Неужели он настолько жалок, что решился на запугивание, чтобы вынудить с ним остаться?
– Да, ужасное, - согласился он мрачно.
– А как же ты?
– решила я подыграть ему, хотя этот разговор мне уже совсем не нравился. Как будто я вдруг обнаружила, что Эдвард - совсем не такой хороший, каким я его себе представляла. Я была близка к разочарованию.
Чувствовала, как он слегка пожал плечами.
– Окончу университет, сделаю парочку открытий. Даже получу Нобелевскую премию.
– Как нескромно, - скривила губы я.
– Но не буду счастлив, ты навсегда останешься в моем сердце. Недостижимая звезда Белла.
Я не поверила. Если бы не было так горько это слушать, я бы рассмеялась.
– Но ты же не останешься одинок? Женщины-то будут?
– Будут, - согласился Эдвард неохотно.
– Но ни одна из них не сможет затмить тебя.
– Это так… неправдоподобно!
– фыркнула я с огромным скепсисом.
Эдвард предпочел на это не отвечать.
– Представь другое, - предложила я.
– Что если я останусь с тобой? Неустроенный быт разведет нас быстрее, чем тебе кажется. Ты пойдешь работать? Не окончишь университет, не получишь свою Нобелевскую премию…
– Ни одна премия не стоит возможного счастья, которое может быть у меня и у тебя, - возразил Эдвард.
– Мы просто должны это попробовать.
Я покачала головой:
– А что если ты будешь вскоре разочарован, когда твои планы стать физиком разобьются о быт? Твоя мечта будет похоронена под серыми буднями. Спустя десять лет ты начнешь сожалеть, что выбрал меня. И где гарантия, что все не получится еще хуже?
– Гарантии нет, - признал Эдвард со вздохом.
– Но, зная, что в одном случае твое будущее будет ужасно, ты разве не попыталась бы что-то изменить, если бы могла?