Выбор Клинка
Шрифт:
– Вы ведь не ждёте моих извинений? – холодно поинтересовался я, уловив в последней фразе старика тень упрёка.
– Право, кадет, не стоит горячиться. Но буду откровенен – я не рад вашему присутствию на территории подответственного мне учебного заведения. И потому пойду на встречу. В виде исключения, разумеется. Но с одним условием! – столь же спокойно, без тени улыбки на лице ответил Глеб Святославович, воздевая перст к небу.
– Если оно не станет противоречить моим моральным устоям, то я, с не меньшим "удовольствием", пойду вам навстречу.
Увы, моя ирония была проигнорирована. Да и то, в каком
– Вы будете проживать в городе. И появляться на территории Школы исключительно на практических занятиях, а также сдаче зачётов и экзаменов. Также, ввиду этого, не может быть и речи о дополнительных занятиях с преподавателями, – ректор закашлялся дымом, наткнувшись на мой недовольный взгляд и укоризненно покачал седой головой: – Я вам не враг, кадет Хаттори. Поймите, на моих плечах ответственность как за учеников, так и за преподавателей. В том числе, за моральный облик и тех и других.
– Моральный облик? Не потрудитесь объясниться, господин Таранов?! – мой голос зазвенел от внутреннего напряжения, вызванного искусно завуалированными оскорблениями.
– А иначе вы бросите мне вызов?! – насмешливо проронил старик, величественно поднимаясь из кресла. – Захотели откровенности? Начнём! Вы втягиваете в свои авантюры других учеников! И это не какие-то шалости, а полноценные боевые операции. Вы подумали о них? О том, что окружающие начинают воспринимать их исключительно как отмороженных бретёров, идущих у вас на поводу? А ведь среди них есть наследники! Далее… Кадету не пристало крутить шашни с преподавательницей! В особенности, с замужней! И уж тем более не пристало делать это на территории Школы!!!
Последнюю фразу он практически прогремел, бесстрашно выпрямившись и чуть ли не метая глазами молнии. Раздражённо дёрнув уголком рта, я хотел было возразить, но ректор не дал мне произнести ни слова и продолжил свою пламенную речь:
– Нет, как мужчина, я вас понимаю… Наталья Александровна – очаровательная женщина и обладательница прекрасной светлой души. А влюблённые слепы и не различают преград на своём пути. Но позаботьтесь об её репутации, раз вам безразлична своя собственная! Хранить честь дамы – первая обязанность кавалера! Вам понятно, кадет?!
– Услышано, – глухо отозвался я, щёлкая каблуками и вытягиваясь по струнке, – но впредь, излагая собственные размышления, всё же потрудитесь обходиться без конкретики. Иначе для сохранения чести дамы я буду вынужден…
– Браво, кадет, браво! Вы отлично усваиваете учебный материал. Продолжайте в том же духе. Пара дуэлей со смертельным исходом замечательно поспособствует восстановлению реноме госпожи Астаховой. Я буду безмерно вам обязан, если вы заткнёте рты сплетникам, раз у мужа госпожи Астаховой не хватает духа поступить аналогичным образом! – без тени иронии произнёс Глеб Святославович. – Что касается вашего заявления о переводе на экстернат... Соответствующие распоряжения педагогический коллектив получит уже сегодня. В течении трёх дней будет составлена программа вашего обучения. Вам же предписывается сняться с довольствия, выписаться из общежития и покинуть территорию ВКШ!
Спустя несколько минут, слегка придавленный разговором
Но между нами словно возникла незримая стена. Что-то неуловимо изменилось. Глядя на них, я улыбался и завидовал, с грустью осознавая, чего лишился. Вот только у общества на этот счёт существовало своё мнение…
– "Ронин" вернулся!!! – прозвучал звонкий мальчишеский крик, разрезая шум гомонящей толпы. Расширенными от удивления глазами я наблюдал как быстро стихает хаотичное движение кадетов, как они прерывают разговоры, останавливаются и разворачиваются, обращая на меня горящие взоры. Попав в прицел пары сотен любопытных и откровенно восторженных глаз, почувствовал себя слегка неуютно и невольно попятился, поднимаясь на пару ступенек выше, и, помахав рукой, неуверенно произнёс:
– Приветствую всех, господа!
К подножию лестницы, активно работая локтями протолкался взъерошенный и радостный Дима Калашников.
– Vivat победителю! Vivat! – вновь крикнул он, воздев руку с сжатым кулаком, и не остался неуслышанным. Кадеты охотно подхватили его возглас, сотней глоток скандируя старое воинское приветствие и пожелание успеха.
– Vivat! Vivat, "Ронин"! Vivat, победитель!!!
Своды коридоров многократным эхом отражали поднятую кадетами бурю, казалось здание вот-вот дрогнет, а с потолка неизбежно посыплется штукатурка. Это был мой маленький триумф… И каждый из присутствующих частично разделял его со мной – как соученик. Ведь там, на поле битвы я отстаивал не только честь и имя рода. Но и честь русского офицера. Вот у них и возникло чувство сопричастности… И я не могу сказать, что оно было незаслуженным.
– С возвращением, брат! – улыбнулся вихрем налетевший Дима и заключил меня в крепкие объятия. Чувство неловкости усилилось, но в какой-то момент я подумал: "Какого чёрта?!". И тоже крепко обнял друга, похлопав его по спине.
– Лёха устраивает праздник в честь вашего возвращения. У вас в комнате, кстати, если ты ещё не знал, – шёпотом искусного интригана сообщил Калашников, размыкая объятия, и, повернувшись к сканирующей толпе, звонко крикнул: – Господа кадеты! Наш собрат по перу и шпаге лишь недавно вышел из госпиталя и раны ещё беспокоят его. Так не станем чрезмерно тревожить его? Ведь всех нас ждёт учёба!
Вошедшие в раж юноши не сразу восприняли слова Дмитрия, желая продолжить буйство, грозящее немедленно перерасти в грандиозный праздник (ох уж эти русские!), но он получил неожиданную поддержку.
– А ну прекратили гвалт, воины! Построиться! – гулкий бас мастера Витара, многократно усиленный сводами коридоров, прозвучал подобно рёву боевого рога. Впитанная костным мозгом дисциплина в одно мгновение превратила скандирующую толпу в хаотичную человеческую массу, но спустя всего несколько секунд все кадеты уже выстраивались вдоль стены. Погруппно, на чётко определённой уставом дистанции друг от друга и в три ряда.