Выбор королевы
Шрифт:
– Джастин Дэвис, согласны ли вы взять в жены Нэнси Хайд, любить ее в горе и радости, заботиться о ней в болезни и здравии…
Голос священника вывел мужчину из задумчивого состояния. Сейчас полагалось ответить «да».
Он взглянул на невесту, напомнил себе о том, что она носит под сердцем его ребенка. Еще раз мысленно попрощался с Линдой, открыл рот, собираясь ответить на вопрос святого отца…
– Нет! – раздался чей-то крик.
Джастин обернулся. Гости удивленно перешептывались
– Оливия? – недоуменно спросил жених, в ту же секунду забыв, что должен произнести клятву верности. – Что ты здесь делаешь? Ты же должна быть в больнице!
Нэнси занервничала. Интуиция подсказывала ей, что церемония на грани срыва.
– Послушай, – обратилась она к жениху. – Давай мы закончим венчание, а потом уже ты пообщаешься с миссис Брук.
– Нет, дорогая, боюсь, венчание не может состояться, – отозвалась та, подъезжая к алтарю.
– Почему это… – Нэнси посмотрела на нее с ненавистью.
Оливия улыбнулась:
– Поверь, ты потом еще спасибо скажешь, что я уберегла вас от ошибки. Потому что не может быть счастливым брак, построенный на лжи.
– О какой лжи ты говоришь? – нахмурился Джастин.
Присутствующие в церкви люди недоуменно переглядывались.
– Может быть, ты сама признаешься? – посмотрела миссис Брук на невесту. – Все равно правда когда-нибудь вылезет наружу. Лучше уж сейчас.
Нэнси покраснела. Что ей делать? Разрыдаться? Убежать? Провалиться от стыда сквозь землю? А может быть, это всего лишь блеф! Откуда этой женщине знать про ее тайну?
Но тут память услужливо подсунула ей картинку. Смазанную, нечеткую. Ресторан, почти пустая бутылка вина на столике, и известная актриса, расспрашивающая о том, как у нее дела.
Невеста вспомнила. Она тогда перебрала лишнего. И, видимо, рассказала Оливии про то, что вовсе не беременна…
– Ну так что же? – поторопила ее миссис Брук. – Скажешь? Или мне самой сделать сенсационное признание?
– Нет! – выкрикнула Нэнси. По щекам ее ручьями потекли слезы. – Нет, – повторила она, на этот раз уже тише, словно обреченно.
– Объясни, что происходит, – сурово попросил Джастин.
– Я… не беременна… – чуть слышно выдавила из себя женщина в белом свадебном платье.
– То есть как? – ошеломленно посмотрел он на нее.
Священник, хранящий все это время молчание, понял, что его работа на сегодня закончена. Укоризненно покачал головой, взял евангелие и пошел прочь.
– А так, – прошептала Нэнси. – Мне Патрик подсказал, что нужно так поступить для того, чтобы ты женился на мне…
– Ты понимаешь, что говоришь!.. – начал Джастин.
Но его невеста, снова перешедшая в категорию «бывшая», не стала слушать. Отбросив в сторону букет, она поспешила прочь из церкви, прикрываясь руками от нацеленных на нее фотоаппаратов. Несостоявшийся жених только посмотрел ей вслед и подумал, что мир «сдвинулся». Иначе как объяснить тот бред, что происходит сейчас вокруг?
– Тебе надо торопиться, – вдруг услышал он голос Оливии. – Линда улетает во Францию. Совсем скоро, самолет в одиннадцать. Если ты действительно ее любишь, то поспеши!
– Ну ничего себе! – присвистнул Кевин, стоящий позади каталки кинозвезды. – Такого по телевизору не увидишь.
Алтарь начали обступать журналисты, и кто-то уже интересовался у актрисы подробностями странной истории.
Однако Джастин не видел этого. Он мчался прочь отсюда – от невесты, от гостей, от несостоявшейся свадьбы. Он спешил к Линде. К своей Королеве. И надеялся, что успеет.
Таксист гнал во весь опор.
– Впервые везу жениха, сбежавшего из-под венца, – неудачно пошутил он.
Но Джастин пропустил его слова мимо ушей. Надо было торопиться. До самолета оставалось меньше часа, а ехать было так далеко!
Любимая, только дождись меня, умолял он мысленно. Мы стали жертвами чужих интриг. Но больше я никому и никогда не позволю разлучить нас. Пожалуйста, не улетай. Дождись…
Наконец желтый автомобиль с шашечками подъехал к зданию аэропорта. Джастин расплатился и выскочил из такси. Мужчина за рулем только недоуменно посмотрел ему вслед. Купюра, которую в спешке дал ему странный пассажир, равнялась его дневному заработку.
– И правильно, куда лучше оставаться холостым! – крикнул он ему вдогонку, довольный, что денек выдался столь удачным.
Но тот не обернулся. Он думал только об одном – как бы не опоздать.
– Линда! Ты что, не слышишь? Нас попросили пройти на регистрацию.
Она подняла глаза. Патрик протягивал ей руку, предлагая встать с кресла. Другие пассажиры, летящие этим же рейсом, уже направлялись к выходу из зала ожидания.
– Да, конечно, – поднялась молодая женщина.
Почему-то ей стало неимоверно тоскливо. Желание посмотреть Париж куда-то испарилось, зато хотелось вернуться домой, лечь на кровать, свернуться калачиком и лежать так бесконечно долго.
– Ох… Что-то так грустно, – призналась она.
Патрик покачал головой.
Ну что же это такое, подумал он. Когда они познакомились, это была улыбчивая и жизнерадостная женщина. А теперь она – ходячее страдание. Это раздражало.
– Ну не капризничай, – терпеливо сказал он. – Сейчас сядешь в самолет, мы попросим стюардессу принести вина, и ты поймешь, что жизнь прекрасна.