Шрифт:
Пролог
Я смотрела, как почти единственное родное мне существо мучают и пытают… Сердце разрывалось и трепыхалось от испуга и безысходности. Хотелось вырвать его из своей груди, чтобы перестать чувствовать тоску и отчаяние, которые затягивали меня в свою пучину.
По щекам текли горькие слезы, не поддающиеся контролю. А ведь ещё недавно не могла и помыслить, что произойдёт что-то подобное. Не то, что его будут пытать. Вовсе нет. Скорее, что я буду испытывать что-то такое хоть к кому-то. Меня воспитывали как бесчувственное, чуждое состраданию создание. И мне неплохо получалось следовать вколоченным заповедям.
«Ни к кому не привязывайся, Марисса». «Полное хладнокровие – вот твой удел». «Ты создана для великих дел, и всё остальное должно остаться в стороне». «Смысл твоей жизни – это долг и обязанности». «Чувства – это зло, они уничтожат тебя».
И да! В чём-то они были правы. Это уничтожает меня. Мою душу. Мою суть. Суть, бесстрастную и равнодушную, сейчас захлёстывали эмоции. Ужаса. Страха. Паники. Личного кошмара воплоти. Безжалостно открывая мне глаза на то, что я – лишь обычный человек, какой бы холодной тварью мне не хотелось казаться и быть.
Сдержанность? Безразличие? Где они? Точно не тут. И точно не сейчас, когда любимого рвут на куски, а ты сама не способна повлиять на эту ситуацию абсолютно ничем и никак. Потенциально сильнейшая ведьма всех времён вынуждена смотреть на это и чувствовать солёную влагу, скатывающуюся по щекам, чтобы осесть на губах с горьким привкусом бессилия.
Ненавижу! Их! Себя! Его! Их – за то, что делают с ним и со мной такое. Себя – за то, что не способна оставаться глыбой льда с куском камня вместо сердца. Его, за то, что смог пробудить во мне желание быть с ним, несмотря ни на что. Любовь. Страстную, азартную, от всей души, до безумия и потери головы…
И ведь я сопротивлялась! Сопротивлялась с самого начала и до конца! Вплоть до этого момента! Точнее до момента в несколько минут назад, когда это началось, открывая мне глаза на то, какой наивной дурой была, думая, что мне без труда удаётся держать себя в руках.
Но когда его начали пытать? Всё изменилось. Вышли наружу истинные чувства и эта чёртова любовь, застрявшая в сердце, независимо от моей воли и желаний.
Заставившая меня захотеть умереть. Сейчас. Чтобы не чувствовать! Не желать спасти его любой ценой! Не думать!
Вот бы потерять сознание и чтобы во время обморока моё сердце остановилось. Потому что согласиться на их условия я не могла. Но была готова… Желала этого и стремилась всем своим существом. Чтобы не принесло такое будущее. Только был бы шанс на то, что он останется жив. На себя мне уже плевать. Вот он побочный эффект любви. Своя шкура и благополучие отходят на второй план. А на первый выходит он. Люблю и ненавижу его за это. Но больше, конечно, люблю и от этого не легче.
Но что важнее? Мы? Или весь остальной мир? У меня нет ответа на этот вопрос. Зато понимаю, что ещё немного м я всё равно умру. Без шансов.
Будь проклят тот миг, тот день, когда мы встретились! Встретились, чтобы повернуть мой мир и цели на триста шестьдесят градусов… И сделав этот полный оборот, показать, насколько наивна, бедна и глупа была. Оказаться в моменте, о котором столько грезила, но смотреть на него другими глазами. Сквозь призму… любви.
– Марисса… – простонал любимый. – Нет… Не смей!
Если это проверка, то я определённо с ней не справилась. Впрочем, почему если? Это и есть проверка.
Часть 1
Глава 1. Всё только начинается
День не задался с самого начала. Ну, казалось бы… Пятый курс. Ещё один год и всё… Прощай Академия ведовства, да здравствует ковен и полагающиеся к новому статусу почести.
Но самый первый день в ставшей почти родной альма-матер пошёл не так, как задумывалось по плану. Просто потому, что Шантей совершенно неожиданно, с бухты-барахты решил заключить мир с Ретреем. Зачем им было это нужно? Не знаю. Со мной никто не советовался. А если бы им и пришло это в голову, я бы сказала, что они умалишённые.
Территории оборотней?! Серьёзно? Эти животные, пропагандирующие себя как высшие творения Богов с замашками этих самых Богов?! И с ними мир и какие-то там договорённости?
Хотела бы я поговорить с Древним на эту тему. Они же презирают нас, одарённых, всеми фибрами своих построенных на жалких инстинктах душ. Состоящих только из того, как удовлетворить эти потребности, да и всё. И не уверена, что громкое слово «душа» к ним имеет хоть какое-то отношение. Это я перегнула палку.
И по этим самым договорённостям к нам собственной персоной пожалуют целых восемь штук перевёртышей. Восемь! И они не боятся за них? Их же тут в порошок сотрут и на опыты по кусочкам разберут. Или такова была цель Древнего? И знает ли об этом мать? Ой, что-то сомневаюсь. Не могла она это допустить. Вот уж кто ненавидит оборотней. И у неё есть причины.
Уверена, что приедут только парни. Девушки у них на вес золота. Рисковать ими и будущим возможным потомством? Да ни за что. Такими мыслями и была забита моя голова, когда выходила из деканата, где получала новое расписание, а попутно узнав «радостную» новость.
Но на этом сюрпризы не закончились, потому что, когда вышла, столкнулась, точнее упёрлась носом в чью-то грудь. И этот кто-то не спешил уходить. В первый момент это взбесило меня. Да в Академии никто не смеет стоять на моём пути! Мои красные от природы волосы у всех вызывали нервный тик. Что у девчонок, что у парней. И могу с гордостью заметить, что это не только заслуга крови и родства. Но и силы, которую упорно развивала, раздувая и так немаленький огонёк, переросший, ценой огромных усилий, в полыхающее пламя, способное испепелить всё на своём пути… И сейчас этим всем будет тот, кто посмел…
Я подняла глаза и в первый момент обомлела. Оборотень! Уже?! Обострённое чутье сразу поняло кто передо мной, хотя до этого никогда не видела их расу вживую. Хоть и была воспитана на рассказах об их свирепости и бешеном нраве.
– Ты смотри-ка, какая красотка, – восхищённо присвистнул перевёртыш.
Я скривилась, рассматривая его более пристально. Странно, мне говорили, что от них неприятно пахнет. Но этого не было. Необычно? Да. Но ещё чувствовалась сила. Не такая, как у ведьм с ведьмаками. Совсем другая, но, кажется, не меньшая.