Выбор наследницы
Шрифт:
Ринал помедлил, разглядывая девушку. Её не сломали никакие физические пытки, хотя Ринал всё-таки отказался от самых жестоких — в последнее время он пересмотрел отношение к арестованным. Она не боялась боли и страданий. И, пожалуй, Ламирон — с его стороны жест отчаяния. Ринал нуждался в информации, он хотел приложить все усилия, чтобы избавиться от Кендалла до отъезда — кто знает, может, если не будет мятежника, то и с Артефактом и его влиянием на Альмарис будет проще справиться?.. Неожиданно первый министр негромко сказал:
— Рили у меня, Сэнди. Уже несколько дней.
Девушка приоткрыла глаза и пожала плечами.
— Ну и что. Ты заставил её прийти к тебе. Она сделала это ради нас всех.
Волшебник улыбнулся. Никто ведь не знал о переменах, произошедших с принцессой. Они бы не понравились её друзьям.
— Она со мной, потому что так выбрала, — ответил Ринал. — Она не вернётся к Кендаллу. Что бы ни случилось, Сэнди.
— Врёшь, — пленница фыркнула. — Рили любит его.
— Любила, — мягко поправил Ринал. — Или Артефакт заставил её в это поверить. Но теперь Альмарис свободна от его влияния, и сама вольна выбирать, как ей жить. Только, боюсь, никто этого не поймёт.
— Она не может предать Артефакт, она с ним связана! — Сэнди впервые почувствовала неуверенность и смутный страх.
Ринал присел рядом с девушкой, глядя ей в глаза.
— Сэнди, она больше не хочет жить по чьей-то указке, как длинная череда королев до неё. У них ни у кого не было ни единого шанса построить жизнь как-то по-другому, а у неё появился. Она узнала, что значит быть просто женщиной, и просто любить, без обязательств и клятв. Скажи, где Кендалл. Я не могу допустить, чтобы он снова загнал её в золотую клетку.
Она беспомощно всхлипнула, с ужасом понимая, что Ринал не врёт, и не пытается ни в чём убедить. Он просто говорит то, что есть.
— Нет… это не может быть правдой!.. Рили тебя не любит!.. Ты заставил её в это поверить!.. Она должна быть с Дорианом!.
Первый министр нахмурился и резко встал.
— Она никому и ничего не должна, Сэнди, — отрывисто сказал он. — Слышишь, никому! В том числе и этой дурацкой штуке, к которой её привязали, не спросив! Просто потому, что это традиция и так должно быть! Чушь, всё можно изменить. И я это сделаю. И мне всё равно, что ты видишь во мне злодея, а Кендалл — узурпатора. Да не нужна мне уже его страна, пусть забирает с потрохами, — Ринал усмехнулся, заметив растерянность на лице пленницы. — Неожиданно, да? И банально, правда? Всё свелось к выяснению отношений между двумя мужчинами из-за одной женщины…
— А как же… Артефакт?.. — Сэнди била крупная дрожь, услышанное не укладывалось в голове. Всё было просто и понятно до того, как она попала сюда, но сейчас Ринал говорил очень странные вещи, которые её пугали. Пугали тем, что очень похожи на правду.
— Он лишь средство, Сэнди, не более. А Кендалл — препятствие. Не хочу, чтобы он наступал мне на пятки, или как-то тревожил Рили. Так скажешь, где он?
Зажмурившись, девушка помотала головой, прикусив губу так, что на подбородок стекла струйка крови. Ринал вздохнул.
— Зря. Всё могло бы быть гораздо проще. И не так неприятно для тебя.
На мгновение волшебника охватило сомнение, а надо ли продолжать. Так ли ему теперь важно, где в Монтаре Кендалл? Но Ринал упрямо нахмурился: если уж начал дело, надо его закончить. Она не видела, как волшебник медленно сжал серую дымку, на что Ла-мирон отозвался сердитыми всполохами вдоль клинка, зато очень хорошо по-чувствовала: горло свело судорогой, подступила тошнота, её прошиб пот. Да-льше — хуже.
Мир разлетелся на осколки, безжалостно впивавшиеся в мозг, посылая по измученным нервам вспышки боли — Чертёнок думала, она уже свыклась с постоянной болью, оказалось, нет. Ламирон сопротивлялся, как мог, воздействию Ринала, их борьба выжимала из Сэнди кровавые слёзы. Девушка сползла по стене, тихо всхлипывая, пытаясь отыскать в себе островок спокойствия и темноты, уйти далеко в себя от кошмара, творившегося с ней. Направленная против неё же сила меча ранила в тысячу раз сильнее, чем самые изощрённые пытки, выжигая всё на своём пути.
— Я… я не могу больше… — задыхаясь, прошептала она. — Не могу… нет…
Ей неожиданно стало всё равно, что будет дальше с Альмарис, с Кендаллом, с остальными. Не последнюю роль тут сыграли и откровенные слова Ринала, поселившие в девушке неуверенность. В тот момент, когда Сэнди готова была рассказать всё, только бы избавиться от страданий и боли, в кровавой мути блеснул узкий серебристый лучик. Пленница ухва-тилась за эту ниточку, и её неожиданно выдернуло в оглушающе-звенящую тишину. Ласковые прохладные волны темноты и покоя смывали с души боль, ужас, страх, отчаяние — улыбнувшись искусанными губами, Чертёнок затих-ла, широко раскрыв глаза, которые уже ничего не видели.
— Сэнди… Сэнди?! — Ринал склонился над неподвижным телом.
Девушка не реагировала. Волшебник выругался с досады и присел на скамью. Похоже, он перестарался. Хорошо ещё, де Брок не присутствовал при этом допросе, Ринал приказал ему остаться в кабинете. Осторожно коснувшись ладонью щеки Сэнди, первый министр попробовал узнать, насколько глубоким было беспамятство. Прикрыв глаза, он попытался дотянуться до её сознания, и… нащупал только пустоту. Словно она уже умерла.
Ринал встревожился, и наклонился к её лицу, прислушиваясь: едва слышное дыхание вызвало у него вздох облегчения. Что случилось с Сэнди, Ринал мог сказать только приблизительно, и без изучения соответствующих книг из его кабинета в Херим Серте сейчас ничем помочь девушке не мог.
— Её душа слишком далеко, — пробормотал он, встав. — Я её точно не в состоянии вернуть сейчас обратно.
Бросив последний взгляд на Сэнди, Ринал вышел, меч последовал за ним. Дома ждала Альмарис, а пленница… что ж, если подумать, теперь уже не так важно, узнает он или нет, где прячется Кендалл.
Дориан потёр покрасневшие от усталости глаза, и снова придвинул карту Нижнего Монтара, на которой было отмечено расположение его людей. Теперь с агентами тайной полиции не церемонились, поскольку приказ Кен-далл отдал чёткий: уничтожать всех, кто не согласится присоединиться к ним. Страсти назревали, участились стычки с гвардейцами — люди стали ока-зывать сопротивление при арестах, нередко вооружённое. Восстание наби-рало обороты, и остановить назревающие события уже не могло ничто.
Кендалл, отмечая успешную реализацию планов, не выглядел особо радостным: у него из головы не выходили Сэнди и Альмарис. Прин-цесса так незаметно и неожиданно ушла, не сказав ни слова, не написав ни строчки, что Дориан почувствовал глухое отчаяние. Линнеру пришлось при-ложить немало усилий, втолковывая другу необходимость таких действий Тайрен'эни.
— Альмарис делает то, что должна, забудь о ней на некоторое время! Ей ничто не должно мешать, у неё задача важнее, не в пример нашей, Дориан! Делай своё дело, а она будет делать своё.