Выбор неизбежен
Шрифт:
Светлейший снова промолчал, хмуро рассматривая через Зеркало Мира остатки лаборатории, в которой совсем недавно порезвились сосланные демоны. Старик сегодня, впервые за многие века, действительно выглядел как самый настоящий старик. Белёсая длинная борода, сгорбленные плечи, вместо обычного костюма тройки - безразмерный балахон, слегка подрагивающие морщинистые пальцы, но сильнее всего его выдавали глаза. Он был поражён и безмерно расстроен.
– Жду не дождусь, когда он перейдёт на мою сторону!
– продолжал чему-то радоваться Люцифер, крутя в руках шоколадное печенье. Хозяин кабинета
– А что ты хотел?
– внезапно спросил Люц, отбрасывая печенье на стол.
– Как корабль назовёшь, так он и поплывёт. Лукреций, мля...
– Не...
– Да знаю я!
– отмахнулся бывший панк и перетянул смотровое зеркало к себе, нагнулся, едва ли не уткнувшись в него носом, пытаясь что-то рассмотреть. А потом столь же резко бросил это занятие, откинулся в кресле и вытащил из воздуха чашку крепкого кофе и ещё одно печенье.
– Назвал бы его сразу Люцифером, А то Лука, Лука... Лукреций, блин, - отпив обжигающий напиток, деловито рассудил он.
– Ещё не устал?
– Я-то?
– Ты-то, - буркнул Бог и одним коротким жестом убрал всю обстановку кабинета, оставив пустую чёрную комнату. Не тронутым остался лишь Люцифер и кресло под ним. После чего старик исчез сам, словно его и не было никогда.
– Не понял?
– удивился оставшийся в темноте парень. Чашка кофе, из которой он сделал лишь глоток, моментально испарилась из его рук, печенье, сжатое в ладони, рассыпалось мелкой крошкой, а сам хозяин Ада, с возмущённым:
– А меня ты, типа, забыл?
– последовал за сбежавшим Богом.
– Ну и зачем мы здесь?
– рассматривая спящих в обнимку ангела и демоницу, недовольно поинтересовался Люц. Никто из присутствующих в пещере, в том числе и Сторож Чистилища, не почувствовал появления в их укрытии новых действующих лиц, продолжая беззаботно спать. Но, и Бог, и Дьявол прекрасно знали насколько обманчиво такое спокойствие. Их воины были лучшими и застать врасплох подготовленного бойца любой из армий, будь то райфен или инферн, было практически невозможно. Но для этих двоих не существовало слова "невозможно".
– Смотри, - коротко произнёс Бог. Люц посмотрел, но ничего не увидел и мрачно скосился на своего соперника.
– И на что тут смотреть?
– Только не говори, что разучился, - с лёгким оттенком самодовольства, ухмыльнулся старик.
– Ничерта не понимаю!
– разозлился Люцифер.
– Эх, Люци...
– Да иди ты!
– рыкнул бывший панк и исчез из пещеры. А старик ещё несколько долгих минут с улыбкой смотрел на спящих, после чего досадливо покачал головой и отступил в сторону, уступая место стремительно влетающим в пещеру ангелам...
***
Меня разбудило ощущение чьего-то взгляда. Шевелиться я не стал, лишь немного приоткрыл глаза и в получившиеся щёлочки осмотрел доступный кусок пещеры. Ничего необычного или того, чей взгляд припекал меня на протяжении последних минут, не обнаружил. Но, как известно - если ты чего-то не видишь, не значит, что этого нет, и оно в этот момент не прикидывает какую из частей твоего тела слопать на обед. Возможно, "чужой взгляд" мне только приснился, учитывая, что мы сейчас в положении беглецов, вот моя проснувшаяся паранойя и выделывает подобные финты, но, в любом случае стоило проверить.
Я пошевелился, вызвав недовольство сразу двух существ. Игнес заворочалась, удобней устраиваясь на моём плече, ещё и закинула ногу мне на живот. Рурик же поднял голову, укоризненно посмотрел на меня и, фыркнув, вернулся к досматриванию снов. А мне стало ещё больше не по себе. Зря мы всё-таки спрятались так близко к выходу из Чистилища.
И ладно Сторож, он сам по себе смертельное оружие, Игнес и Шайрэ тоже кое-что прихватили из ангельского арсенала, железяки, конечно, но хоть что-то. Лишь я остался при одной лёгкой броне. Глупо, но и ничего полезного в закромах светлых против самих светлых нет. Оружие, созданное чтобы убивать инфернов, будет убивать только инфернов, не причиняя светлым никаких неудобств. Так что я решил обойтись без лишних бесполезных железок, всё равно пользы ни одна из них не принесёт. Сомневаюсь, что на наши поиски отправят хоть кого-то из демонов. Скорее всего, ангелы постараются как можно тише затушить возникшую ситуёвину.
Однако Рур спокойно дрых и признаков беспокойства не демонстрировал, значит - опасности нет. Вот только отчего меня не покидает ощущение чужого взгляда?
Вновь вернуться к рассуждениям на эту тему мне не дали, по пещере разнеслось хлопанье крыльев, и думать о чём-то постороннем стало некогда.
Рурик вскочил первым, опередив меня и Игнес на несколько долей драгоценных секунд, и сходу бросился на влетевших в пещеру ангелов.
Первый - сходу лишился головы, срезанной загрубевшими пластинами на хвосте, второго Сторож принялся рвать зубами, разбрасывая вокруг куски перьев и мяса. Мы с демоницей рванули в стороны, стараясь не мешать друг другу, а дальше началась череда ударов и блоков. Били меня, я бил в ответ. Меня, разумеется, били чаще, потому что один дурной ангел больше переживал не за себя, а за пару демонов, сражающихся на другой стороне пещеры.
– Та - та - та - дах!
– разнеслось эхом по пещере. Что-то обрушилось в глубине, как раз там, где сражался Шайрэ. Земля под ногами задрожала, отвлекая одного из ангелов, и я, воспользовавшись его ошибкой, сломал тому ногу. Мгновением позже и шею. Но и сам пострадал - правое бедро расчертила длинная и глубокая кровавая полоса, а левая рука обвисла плетью, лишившись при этом мизинца и безымянного пальца. От скоропостижной смерти меня спас Рурик, снёсший своим телом замахивающегося на меня ангела. От меча второго я кое-как увернулся сам. Мог и не уворачиваться - Рур задел того хвостом и угрозы для меня он больше не представлял.
Мельком глянул на образовавшийся обвал. Демона не увидел, но зато услышал его мат и клацанье когтей об ангельскую броню. Значит, жив, только проход завалило. Потом разберём вместе с Игнес.
Демоница в этот момент красиво поскользнулась по луже крови между ног какого-то светлого, попутно напрочь лишив его возможности размножаться. Ангел завыл, согнулся и тут же захрипел - с перерезанным горлом много не воют и долго не живут. А поскольку дружелюбием никто из нас не отличался...