Выбор оружия
Шрифт:
Илья Львович тоже заинтересовался, осторожно поставив свою банку под бортиком, присел рядом; бессмысленно улыбающийся Звонарь с Никитой склонились к нам.
— Это — морской еж, а вот колючки, — пояснил я, по очереди отодвигая крышечки и сразу же закрывая их. — Они скачут и колются. Вот это зеркальце — золотая рыбка…
— Светится! — обрадовался Звонарь и протянул руку, но я уже закрыл ячейку.
— Не трогай. Вот кристалл, вспышка, колобок. Мороженое, слизь… Еще одна вспышка, вторая слизь, шрапнель, бусы, слюда, батарейка, пружинка с пустышкой… Есть тут у вас где-то
— Полно, — он махнул рукой. — Да вон хотя бы…
Я приподнялся, выглядывая из-за плеча Никиты, крикнул сквозь тарахтение двигателя и лязг:
— Шрам, останови ненадолго!
— Не останавливай, притормози просто, — уточнил Пригоршня. — Где, Химик? Вон то, синее?
Я кивнул, и он соскочил с повозки, как только скорость уменьшилась, бросился к длинному, стелящемуся по земле мясистому стеблю, схватил и побежал, таща волчью лозу за собой, вырывая из земли ее тонкие корешки. Повозка медленно ехала дальше; я выпрямился во весь рост, глядя над головой Шрама. Северного озера пока не было видно, но две скалы я уже мог разглядеть.
— Все, хватит!
Напарник рубанул по стеблю ножом и побежал обратно, волоча за собой около трех метров лозы, наматывая ее на руку, как ковбой — лассо.
Бросив растение мне под ноги, он запрыгнул на борт и уселся боком.
— Незаменимая вещь, когда хочешь артефакты скрепить, — пояснил я остальным. — Это мутантное растение, у него особые свойства.
— А я слыхал, ее в какой-то военно-биологической лаборатории вырастили специально для Зоны, — сказал Злой.
— Неважно. Надо разрезать на куски поменьше. Вроде подъезжаем уже?
— Соленая! — удивился Злой, посасывая палец, который только что макнул в воду, присев на краю пологого берега. — Это что получается, кусок моря сюда к нам затянуло?
Оставив повозку за скалой, где уже стояли три пустых грузовика, пара джипов и мотоцикл, мы приблизились к берегу, кто на четвереньках, кто ползком. Труднее всего было со Звонарем: он то и дело порывался встать и, по-моему, броситься в водоем, чтобы искупаться, так что Пригоршне каждый раз приходилось то отвешивать ему подзатыльник, будто непослушному ребенку, то подбивать ноги, после чего Звонарь плюхался обратно на песок и, бессмысленно улыбаясь, полз дальше.
Узкие мостки тянулись от берега к аккуратным маленьким домикам: пластиковые крыши, скамеечки на крылечках, современные стеклопакеты в оконных проемах.
— Никого нет, — объявил Злой, щурясь. — Можно не прятаться.
Мы поднялись, и сталкер первым шагнул на мосток. Я увидел небольшую овальную лодочку из пробки, ярко-красного цвета. Она чуть покачивалась возле ближайшего дома, привязанная короткой веревкой.
— Совсем неглубоко здесь, — сказал Пригоршня и пошел вдоль настила по дну — вода в конце концов достигла бедер и дальше не поднималась. У напарника в руках был «калаш», а на ремне, помимо ножа, — кобура с «тэтэшником». Идущий впереди всех Злой был вооружен «Калашниковым» и берданкой, которую повесил на спину, у Шрама — тоже «калаш» и плюс к нему «ТТ». У
— Львович, вам стрелять приходилось? — спросил я тихо.
— Ну конечно, молодой человек.
— Часто?
Он скупо улыбнулся.
— Я не боец, но стрелять умею, ведь не в Сочи живем, а в Зоне.
— Возьмите тогда, — я протянул ему «узи». — Это мини-вариант, он не тяжелый.
Миновали первый домик — внутри было пусто — и над дверью второго увидели плакат.
— «Клуб дайвер», — прочитал Злой. — Это что за хрень еще — дайвер?
— Подводники, значит, — пояснил Никита, выбираясь из озера на доски возле двери.
Он заглянул, махнул рукой и шагнул внутрь. Когда я вошел следом, напарник стоял возле длинного стола, на котором лежали аккуратно свернутые резиновые костюмы ярко-синих и оранжевых цветов. Перед ними в ряд были уложены маски, а сбоку на полу приютились три баллона с вентилями и свисающими шлангами. Никита поднял большой фонарь в черной резиновой оболочке, включил — световой конус уперся в низкий потолок.
— Ты глянь, работает. А вон на полке еще два лежат… Снаружи, под самой дверью, раздался выстрел.
Мы вывалились из домика, столкнувшись в дверях. Илья Львович и Звонарь спрыгнули в озеро, присели, прячась за постройкой. Шрам стоял, привалившись плечом к стене, и выглядывал из-за угла, а Злой, опершись коленом о лавку под окном, целился из берданки, сощурив один глаз.
— Кто? — прошипел Никита.
Злой выстрелил еще раз. В глубине озера затарахтел автомат, пули ударили в стену дома. Шрам подался назад, схоронившись за углом, Злой опять выстрелил — и автомат смолк.
Достав «браунинг», я обежал домик, высунулся. Слева и справа были другие постройки, а впереди лишь озерная гладь. Ближе к склону горы из дна торчал каменный холмик, высокий и узкий. И все, больше ничего там не было…
— Я его подстрелил, не шевелится, — донеслось из-за домика, и старый сталкер с плеском прыгнул в воду. Подняв волны, он побежал вперед, и тогда только я разглядел на вершине холмика неподвижное тело.
Мы поспешили следом. Вскоре выяснилось, что в узкой вершине зияет отверстие диаметром метра полтора — зев наклонного туннеля с каменными стенами, наискось уходящего вниз, под гору.
И на краю его, свесив руки, лежал мертвый солдат в потрепанной форме — пуля Злого аккуратно продырявила ему лоб. В воде под холмом, окруженное облаком крови, плавало второе тело.
— Эк я метко их обоих… — сам себе удивился сталкер. — Ты гля, прям в яблочко.
— Что это там такое? — я улегся, свесив голову. С внутренней стороны в камень были вбиты два строительных дюбеля, и к ним проволокой примотана взрывчатка со свисающим фитилем.
— Они это дело подорвать собирались, — сказал напарник. — Вон длина как раз такая, чтобы вниз спуститься и отбежать куда-нибудь.
Злой выпрямился, окинул взглядом озеро, вновь заглянул в колодец и выругался:
— Охренеть! Вот почему мы столько искали, а не нашли ни черта. Мы в Долине искали — а надо было под Долиной!