Выбор по Тьюрингу
Шрифт:
– Это только полдела. А вторая половина – то, что я собираюсь сделать с роботом Робином. Я сделаю его похожим на тот искусственный интеллект, о котором шла речь в моих заметках. Если мне это удастся, мы будем больше знать о том, на что способна украденная машина. И это поможет нам сузить поле для поисков.
– Особенно если мы сможем загрузить все эти способности в Дика Трейси, – заметила Шелли. – Тогда он действительно будет знать, что искать.
Они переглянулись. Обсуждать было больше нечего – и без того ясно, кому что делать. Шелли и Брайан встали и собрались уходить, но
– Остался еще последний важный вопрос. Жилье для Шелли.
– Жаль, что вы об этом напомнили, – сказала она. – Я чуть-чуть не сняла прелестную квартирку, но в самый последний момент из этого ничего не вышло.
Бен смущенно сказал:
– Я прошу прощения, но это дело моих рук. Я все думал о покушениях на жизнь Брайана и понял, что вы теперь тоже можете стать такой же мишенью. Как только вы займетесь искусственным интеллектом, та компания убийц захочет… мне нелегко это говорить, но они захотят убить вас так же, как и Брайана. Вы с этим согласны?
Шелли неохотно кивнула.
– А значит, вам придется обеспечить такую же степень безопасности, как и Брайану. Здесь, в «Мегалоуб».
– Я повешусь, если мне придется жить в этом доме свиданий для коммивояжеров, где я помещаюсь сейчас.
– Нет, об этом не может быть и речи! Я вас прекрасно понимаю, потому что сам провел там множество жутких ночей. Могу я кое-что предложить? В здешних казармах есть отделение для женского вспомогательного персонала. Если бы мы соединили пару комнат и оборудовали их под небольшую квартиру, вы бы согласились там жить?
– Я должна сама решать, как их отделать.
– Выбирайте, счета мы оплатим. Электронная кухня, ванна-джакузи – все, что вам будет угодно. Армейские саперы все установят.
– Предложение принято. Когда я смогу посмотреть каталоги?
– Они уже лежат в моем кабинете.
– Бен, вы страшный человек. Откуда вы знали, что я соглашусь?
– Я не знал, я просто надеялся. А если посмотреть на него со всех сторон, это же действительно единственный безопасный вариант.
– А можно мне взять каталоги прямо сейчас?
– Конечно. В этом корпусе, комната 412. Я позвоню своей секретарше и скажу, чтобы она их достала.
Шелли двинулась к двери, но обернулась:
– Простите, Брайан. Я должна была сначала спросить, не нужна ли я вам.
– Нет, мне кажется, это прекрасная идея. В любом случае сегодня я в лабораторию не вернусь, у меня есть кое-какие другие дела. Давайте встретимся там завтра в девять утра.
– Хорошо.
Брайан подождал, пока дверь за ней не закрылась, и повернулся к Бену, но некоторое время молчал, кусая губы, прежде чем заговорить.
– Я до сих пор так и не сказал ей о том процессоре, что вживлен мне в мозг. А она так ничего и не спросила насчет того разговора, когда он высказал свою догадку. Вас она тоже не спрашивала?
– Нет, да и не спросит, я думаю. Шелли очень замкнутый человек, и мне кажется, что она ожидает того же и от других. А это важно?
– Только для меня. Я же вам говорил, что чувствую себя каким-то уродом…
– Ты не урод, как ты прекрасно знаешь. Не думаю, чтобы об этом когда-нибудь зашел разговор.
– Со временем я ей скажу. Только не сейчас. Особенно из-за того, что у меня назначено несколько довольно длительных сеансов с доктором Снэрсбрук. – Он взглянул на часы. – Первый из них совсем скоро. Я это делаю в основном для того, чтобы ускорить работу над искусственным интеллектом.
– Каким образом?
– Я хочу иначе подойти к проблеме. До сих пор я занимаюсь только одним – просматриваю материалы той резервной базы данных, которую мы привезли из Мексики. Но это большей частью заметки и вопросы, которые касаются текущей работы. А мне нужно выйти на подлинные размышления и на результаты исследований, которые на них основаны. То, что я делаю сейчас, – медленная, нудная работа.
– Почему?
– Я был… есть… мы были… – Брайан криво усмехнулся. – Грамматически правильно никак не получается. В общем, тот «я», который набрасывал заметки, делал это очень неаккуратно. Вы же знаете – когда записываешь что-то для себя, обычно нацарапаешь пару слов, и этого хватает, чтобы восстановить в памяти всю мысль. Но того моего «я» больше не существует, и эти заметки мне ни о чем не напоминают. Поэтому я начал работать с доктором Снэрсбрук – мы хотим посмотреть, нельзя ли будет воспользоваться вживленным процессором, чтобы связать заметки с отдельными разрозненными воспоминаниями, которые все еще хранятся у меня в мозгу. Чтобы разработать искусственный интеллект в первый раз, мне понадобилось десять лет, и я боюсь, что теперь на это уйдет столько же времени. Я должен вернуть эти воспоминания.
– А что-нибудь получается?
– Пока рано. Мы все еще пытаемся найти способ устанавливать взаимосвязи, которые я смог бы надежно активировать по своему желанию. Процессор – машина, а я нет, и мы даже в самые лучшие моменты взаимодействуем плоховато. А в остальное время это как разговор по телефону при плохой слышимости. Знаете, когда оба человека говорят одновременно, и ни один другого не слышит. А бывает, что я просто ничего не понимаю в том, что до меня доходит. И приходится прекращать связь и начинать сначала. Очень досадно, можете мне поверить. Но я справлюсь. Надеюсь, что дело наладится.
Бен проводил Брайана до поликлиники «Мегалоуб», распрощался с ним у дверей кабинета доктора Снэрсбрук и, проводив его глазами, некоторое время стоял неподвижно, погруженный в раздумья. Ему было о чем задуматься.
Сеанс прошел удачно. Теперь Брайан уже мог получать доступ к процессору по собственному желанию и пользоваться им, чтобы извлекать нужные воспоминания. Система стала работать лучше, хотя иногда у него в голове возникали обрывки знаний, которые он не мог понять. Словно это были чьи-нибудь подсказки, а не его воспоминания. А время от времени, входя в память своего прежнего, взрослого «я», он обнаруживал, что теряет нить собственных мыслей, и, когда ему удавалось восстановить контроль над ними, он с трудом мог припомнить, что за это время происходило. «Странно, – думал он. – Неужели во мне существуют две индивидуальности в одно и то же время? Могут ли в одном сознании помещаться сразу две индивидуальности – одна прежняя, другая новая?»