Выбор по Тьюрингу
Шрифт:
– Брайан, я хотел бы кое о чем с тобой поговорить.
– Прекрасно. Только сначала я хочу загрузить в тебя данные вот из этого ГБП. Когда увидишь, что там, сразу поймешь, как это важно. Вот так – а теперь о чем ты хотел со мной поговорить?
– Ты не мог бы поставить в это тело резервную память? В бронированном корпусе? И еще один резервный аккумулятор?
– А почему ты об этом подумал? Из-за того прототипа искусственного интеллекта, который мы нашли в «Смерти букашкам»?
– Конечно. – Брайан отошел к пульту управления, и глаза телеробота повернулись вслед за ним. – Но
– А ты не забыл, что для этого каждый день делается резервная копия?
– Я ничего не забываю. Но я не хотел бы потерять целый день. Для тебя один день – незаметное мгновение, а для меня – целая вечность. Я хотел бы еще, чтобы сохранялись и более ранние копии, потому что самой последней может оказаться недостаточно. Если я вдруг лишусь рассудка, в последних копиях меня могут остаться те же самые неполадки.
– Это я понимаю, но каждая копия обходится очень дорого, а наш бюджет ограничен.
– В таком случае пока будет достаточно двух копий, если держать их в разных местах. И здесь возникает один интересный вопрос. Если сейчас стереть мои блоки памяти и загрузить на их место предыдущую копию, останусь я той же самой личностью? Существует ли сознание после смерти? А если существует, то в виде какой резервной копии?
– А ты как думаешь? – спросил Брайан.
– Я не знаю. Философы-классики расходятся во мнениях по поводу того, продолжает ли личность существовать после смерти, даже если есть загробная жизнь. Но они, видимо, не рассматривали проблему множественных резервных копий. Я думал, ты сможешь что-то сказать по этому поводу.
– Могу – но не уверен, что мое мнение будет более обоснованным, чем твое. Во всяком случае, я согласен, что тебе надо поставить второй источник питания и это надо сделать немедленно. Сейчас я его принесу. А ты пока сопоставь данные, которые я только что загрузил, с прежними.
– Я уже этим занимаюсь.
Брайан достал из шкафа мощный аккумулятор и проверил зарядку. Послышался шелест – телеробот, подошедший сзади, заглянул ему через плечо.
– Лучше его еще подзарядить, – сказал Брайан. – Если ты возьмешь это на себя, я займусь подключением. А ты не думал, на какой источник питания ты хотел бы поменять твой основной?
– Думал. Недавно отдел энергетики «Мегалоуб» выпустил в продажу твердые углеводородные топливные элементы. Они состоят из расходуемых полиацетилен-кислородных электродов и имеют очень высокую энергоемкость на единицу веса, потому что сам топливный элемент представляет собой проводник, который полностью расходуется в ходе реакции с атмосферным кислородом. Не остается абсолютно никаких побочных продуктов – элемент бесшумно превращается в нетоксичные газы без малейшего запаха.
– Звучит неплохо. Достанем.
– Я уже заказал один от твоего имени, его доставили сегодня утром.
– Что? Тебе не кажется, что ты слишком своевольничаешь?
– Своевольничать согласно словарю означает действовать по собственной прихоти или произволу. Это не прихоть, а логическое решение, которое ты одобрил. А произвол согласно словарю – это деспотические действия или поведение. Я не веду себя деспотически и поэтому не понимаю, почему ты воспользовался этим словом. Не можешь ли ты объяснить…
– Нет! Беру его обратно. Ошибка, хорошо? Нам действительно нужен этот топливный элемент. Я все равно заказал бы его, ты просто мне помог. Покорно благодарю.
О своих последних словах Брайан пожалел, но потом подумал, что вряд ли лингвистические способности Свена настолько изощренны, что позволяют ему распознавать иронию. Однако он быстро обучается.
Свен подождал, пока не будет установлен новый источник тока, а потом заговорил:
– А ты не думал о том, чтобы поставить в моего телеробота атомную батарейку? Она увеличила бы его мобильность и гарантировала бы от перебоев в электропитании.
– Что? Можешь не продолжать. Атомная батарейка исключена по двум причинам. Во-первых, ими запрещено пользоваться в общественных местах, они опасны. Даже для того, чтобы использовать их на спутниках, нужно разрешение международной комиссии. А во-вторых, ты знаешь, сколько они стоят?
– Да. Около трех миллионов долларов.
– Так вот, это очень дорого.
– Я согласен. А ты согласен, что новые молекулярные ДБП стоят примерно столько же?
– Безусловно. Сейчас они буквально не имеют цены, потому что еще не выпускаются серийно. Но когда их цена снизится до того, что национальный бюджет сможет это выдержать, я хотел бы заполучить хоть несколько. Сто миллиардов мегабайт в кубике размером с ноготь! Мы могли бы обойтись без всего этого стенда с электроникой и поместить всю систему внутрь твоего телеробота. Сделать тебя полностью автономным, независимым. Ты это имел в виду, да?
– Да. Ты должен согласиться с тем, что моя физическая оболочка очень неуклюжа в сравнении с твоей.
– Это потому, что у тех, кто меня создавал, было куда больше времени, – сказал Брайан. – Шестьдесят миллионов лет на отладку. Вот сколько времени понадобилось, чтобы первые млекопитающие превратились в людей. Твоя эволюция будет идти намного быстрее, и шла бы еще быстрее, если бы у нас были такие деньги, о каких ты говоришь. Но я не могу себе представить, чтобы «Мегалоуб» настолько расщедрилась только ради того, чтобы ты мог свободно гулять по лаборатории. Хотя с такой памятью можно было бы много чего сделать. Ты понимаешь, что один такой блок памяти способен вместить целые столетия видеопоказа?
– А ты мог бы установить его себе в мозг, Брайан?
– Замечательная мысль! И иметь фотографическую память. Было много случаев, когда люди объявляли, что у них фотографическая память, – и всякий раз удавалось доказать, что это ложь. Но в отличие от этих шарлатанов мы действительно смогли бы запоминать все, что видим.
– И, возможно, все мысли, которые приходят нам в голову. Так ты купишь нам несколько таких блоков памяти?
– К сожалению, об этом не может быть и речи. Потому что я не богач, и ты тоже.