Выбор-побег
Шрифт:
– Не против, – пожал плечами Егор. – Какие могут быть обиды – между шпионами и секретными агентами? У каждого – своя работа, свои – строгие начальники и руководители, конечные и промежуточные цели-задачи, уставная дисциплина, в конце-то концов.… Ну, друзья и подруги, пошли? Показывайте дорогу!
– Виталика и Мартину со мной оставьте, пригляжу, – басовито буркнул из-за плюща генерал Громов. – Ноги у меня стали слегка побаливать, поясница плохо сгибается, не могу быстро ходить. Да и маленьким детишкам там делать совершенно нечего. Вертолётные винты поднимут сильный ветер, нагоняющий простуду. Набежит любопытный народец, того и гляди – начнётся нездоровый
Пока они, бестолково петляя по кривым дачным улочкам и проулкам, шли к озеру, Егор, чтобы хоть как-то отвлечься от охватившего его волнения, поинтересовался у Белова:
– А почему у Виталия Павловича дачка такая…м-м-м, скромная, неказистая и старомодная? Мы сейчас проходим мимо таких шикарных домов, что дух захватывает…. Неужели генерал-лейтенант ГРУ не заработал – за долгие годы безупречной и героической службы – деньжат на что-нибудь более приличное? Или же – стесняется? Может, существуют строгие «грушные» инструкции, мол: – «Запрещается привлекать – чем бы то ни было – внимание российских обывателей к персонам, занимающим высокие генеральские должности…»?
– Денег у нашего дядюшки Виталика – куры не клюют, – насмешливо улыбнулся Артём. – Да и все ведомственные санатории-пансионаты – к его услугам. Хочешь, поезжай на черноморское отечественное побережье, хочешь, на тропический остров Бали. Звякни – куда надо, машина уже через час будет стоять за забором и отвезёт прямо до самолётного трапа…. Только у нашего Палыча имеется своя собственная, чуть мудрёная философия, мол: – «На даче обязательно должно пахнуть – дачей. То есть, печным дымком, лёгкой запущенностью, старыми бревенчатыми стенами, недавно вымытым деревянным полом, который, естественно, выкрашен в светло-коричневый цвет. Полосатые домотканые половички должны лежать везде и всюду, на стенах – обои «в цветочек», никакой современной мебели, кафеля и пластика. Иначе, это будет уже не русская дача, а дурацкий загородный дом, построенный по импортным образцам, лекалам и понятиям…».
По поводу нездорового ажиотажа и бестолковой людской давки отставной генерал-лейтенант, всё же, ошибся. На дворе уже стоял сентябрь месяц, дети и подростки уехали в город – жадно впитывать мудрёные школьные знания, в садоводствах остались, не считая выходных дней, только пенсионеры да пьющие безработные личности разных возрастов. Поэтому, посмотреть на приземляющееся лётное средство сбежалось лишь десять-двенадцать любопытствующих зевак.
А, вот, ветер вертолёт поднял, действительно, знатный – во все стороны полетела пожухлая буро-зелёная трава, сухие ветки деревьев, разнообразный бытовой мусор и одинокая фетровая шляпа, сорванная с чьей-то беззаботной головы.
Наконец, лопасти винтов замерли, распахнулась белая дверка, перечёркнутая неровной тёмно-синей полосой, из неё выдвинулась-спустилась короткая лесенка, по ступеням которой на землю неторопливо спустился высокий и широкоплечий субъект в идеально-сидящем чёрном костюме.
«Это ещё кто такой – импозантный?», – тут же напрягся ревнивый внутренний голос. – «Может, Санькин нынешний ухажёр? Скорее всего – нет…. Во-первых, какой смысл тащить хахаля-любовника – на встречу с законным мужем, вернувшимся из дальних странствий? Можно, ведь, нарваться и на серьёзные неприятности. Причём, на очень и очень серьёзные…. А, во-вторых, этот высоченный тип – внешним обликом, учитывая чёрные очки на толстом носе (носу?) – здорово напоминает классического телохранителя из старинных голливудских боевиков. Почему бы, собственно, и нет? Наша Александра
Широкоплечий субъект в чёрных очках, тем временем, помог выбраться из вертолёта угловатой девочке-подростку и маленькому худенькому мальчишке.
– Ирка и Платошка, – тихонько прошептал Егор и медленно, неуверенными шагами, двинулся к вертолёту. – Родненькие…
Дети, взявшись за руки и радостно крича что-то неразборчивое, побежали ему навстречу. Егор смог разобрать только отдельные фразы:
– Папка приехал! Ура! Больше никуда не отпустим! Ура! Покатай – как лошадка…
Только минут через пять-семь он ссадил детей с плеч на пыльную дачную траву и внимательно посмотрел в сторону вертолёта.
Около белой короткой лесенки о чём-то заинтересованно толковали тип в чёрном костюме и Артём Белов. Недалеко от них разместилась удивлённо охающая стайка местных старушек. Чуть дальше Генка и Юлька Федонины, состроив серьёзные физиономии, внимали пространным речам молоденького вертолётчика.
«Где же наша Санька?», – всерьёз запаниковал внутренний голос. – «Может, она так слаба, что уже не может ходить? Лежит, бедненькая, в вертолётном салоне и наблюдает – через крошечный иллюминатор – за радостной встречей…».
– Вон она, на озёрном берегу, возле одинокой берёзы, – раздался за его спиной Танин голос. – Идите, Егор Петрович! За детьми я присмотрю. Развлеку, поиграю во что-нибудь весёлое.
– Спасибо, Танечка! – не оглядываясь, поблагодарил Егор. – И, давай уже, перейдём на «ты». Договорились?
– Замётано!
– А если мы с Александрой задержимся на прогулке, то смело возвращайтесь на дачу к Виталию Павловичу. Мы, обещаю, не заблудимся и обязательно найдём нужную дорогу…
Стройная женская фигурка в облегающем замшевом плаще цвета беж. Чёрные, чуть вьющиеся, блестящие на солнце волосы, ниспадающие до самой талии. До самой тонкой женской талии – этого непостоянного и изменчивого мира….
– Сашенька, – позвал он, не узнавая собственного голоса. – Я здесь. Я вернулся. К тебе…
Женщина обернулась. Тёмно-синие огромные глаза, подрагивающие пушистые ресницы, карминные, безумно-вкусные губы – податливые и жадные одновременно…
Поцелуй длился и длился, а нежные карминные губы никак не хотели расставаться с его жёсткими и обветренными губами.
«Братец, а не пора ли остановиться?», – напомнил о своём существовании внутренний голос. – «Вы, голубки, уже минут пять-шесть упражняетесь в поцелуйном искусстве, руками лапаете друг дружку – почём зря. Народ, наверное, уже описался – поголовно – от смеха. Детишки, опять же. Постеснялись бы, право слово…».
Похоже, что аналогичные мысли пронеслись и в Санькиной черноволосой голове. Она, упершись острыми кулачками в грудь Егора, слегка отстранилась и чуть слышно прошептала:
– Милый…. Давай, пройдёмся вдоль озера, а? Все смотрят на нас, пересмеиваются…. А с кем это Платоша и Иринка?
– С Таней, женой Артёма Белова. Мы с ним вместе служили на юге. Я тебе как-то рассказывал.
– Помню…. А голос у этой Татьяны – очень приятный и спокойный, внушающий доверие. Спасибо ей, что позвонила и вкратце рассказала о твоих, милый, мытарствах и приключениях…