Шрифт:
Глава 1
Волны неспешно покачивали старый баркас. Солнце играло на воде, согревая море и расцвечивая его в цвет лазури и бирюзы. Старый Карах напрягал изо всех сил слух, чтобы расслышать приближение мерланов в шелесте волн. Он сегодня рисковал как никогда: давно уже никто в одиночку не осмеливался приближаться так близко к владениям Хозяина глубин, к этим водам, отмеченным чёрным маревом, где мерланы и Измененные несли смерть любому, кто рисковал сюда заплыть. Даже чистая вода больше не служила от них защитой. Среди рыбаков ходило много слухов о новом виде мерланов, которых вырастил всем на погибель — будь он трижды высушен — Хозяин глубин. Говорят, эти твари могли даже плавать в чистой, не отравленной темнотой Хозяина, воде.
Ал-маруни вгляделся в волны и попробовал воду на вкус. Она хоть и немного, но всё-таки горчила. Значит, мерзость уже начала добираться и сюда. Карах окинул взглядом Остров синих чаек, видневшийся вдалеке. Сейчас там уже нет поселений. Стражи глубин вывезли всех людей отсюда почти восемь лет назад, после того, как Измененные напали ночью на рыбацкие посёлки возле побережья и вырезали там всех, кроме детей, которых они увели с собой в глубину.
Рыбак с трудом отогнал воспоминания и пробормотал наспех молитву милостивой Селедре, благодаря её за то, что мерзость ещё не добралась до их нового дома на Острове поющих раковин. Слишком хорошо он помнил крики, раздававшиеся в ночи, и огонь, что осветил деревню. Мужчины бросились к частоколу, выигрывая время, а женщины, спасая детей, бежали вглубь острова. Изменённые пришли как всегда ночью. Убив часовых, они смогли почти незаметно пробраться к посёлку, и если бы не Стражи вод, пришедшие на помощь, им бы не удалось устоять. Утром, когда всё закончилось, и они вернулись назад в поселение, он впервые увидел Изменённого, убитого при защите посёлка, и никогда он не забудет пасть, наполненную мелкими острыми зубами, похожими на иглы. Серая, покрытая волдырями кожа, и эти широко раскрытые чёрные глаза без зрачков. Издалека он был похож на Человека моря, но стоило подойти ближе, и без труда можно было узнать Изменённого. В ту ночь они потеряли много мужчин и недосчитались восьми женщин с детьми. А ещё через несколько дней отец, сложил всё, что смогло вместиться в небольшую рыбацкую лодку и, погрузив их с матерью и сестрой, перевёз свою семью подальше от наступающей тьмы, Изменённых и мерланов, бросив дом, в котором прожили десятки поколений его предков…
Солнце уже достаточно прогрело воду. Говорят, твари Хозяина глубин не слишком любят тепло и свет: не по нутру они им. Проверив груз на поясе, и ещё раз проведя пальцем по выщербленному лезвию, Карах без всплеска ушёл в воду. Делая осторожные гребки, он не спеша опустился на глубину. Как учил его когда-то отец, привёл в порядок дыхание, выровнял его, чтобы пузырьки изо рта не слишком быстро утекали. Хорошо, а теперь пора открыть вторые лёгкие. Жабры под рёбрами приоткрылись, впуская внутрь воду и наполняя кровь кислородом.
Он, конечно, сильно рисковал, отправляясь в одиночку в такие опасные глубины, но возле обжитых островов найти что-то съедобное было почти невозможно. Рыбаки чуть ли не на ножах дрались за каждую рыбёшку, заплывшую в чистые воды. Водоросли, раковины с моллюсками, даже крабы, ползающие по дну – всё, что годилось в пищу, сметалось сотнями голодных ал-маруни. В котёл попадало всё, даже то, что раньше брезгливо выбрасывали в море, вроде скользких и противных смартов, чьё жёсткое и вонючее мясо, казалось, есть невозможно. Но теперь его вываривали, сливали воду и вновь варили, пока вонь не уходила, и можно было, закрыв глаза, запихнуть в рот рыхлую массу.
Но даже вонючего мяса смарта теперь не было в его хижине. Трижды он уходил в море и каждый раз возвращался назад с пустыми сетями. Он больше не мог смотреть в голодные глаза дочери. Он воин и добытчик, и он добудет сегодня еду или не вернётся назад.
Карах плавно заскользил вдоль морского дна, высматривая добычу. Стайки мелких рыбёшек стремительными огоньками промелькнули вдали. На них он даже не обратил внимания: не за такой мелочью он спустился сюда. А вот, кажется, и то, что ему нужно: среди кучки небольших камней он заметил промелькнувший панцирь крупного синего краба. Тело привычно среагировало на добычу: рука сама вырвала из-за пояса старый, ещё дедовский нож, вторая подготовила ловчую сеть с вплетёнными в неё камнями, а глаза внимательно вгляделись в дно, чтобы не упустить краба. Красавец! Большой, сильный, он притаился среди камней, изменив цвет панциря. Неопытный взгляд легко бы его упустил, но не глаза ловчего, полжизни проведшего на дне. Отработанным до автоматизма движением рука плавно отпустила сеть так, что бы та, опускаясь, накрыла краба. Тот, поняв, что его заметили, выставил клешни, пытаясь отразить атаку, но это ему не помогло: клешни запутались в ячейках сети, и рыбак быстрыми движениями подтянул к себе добычу, не давая ей вырваться.
Так, первая добыча есть! Карах быстро огляделся вокруг, высматривая следующую. Ага, кажется, эти волнистые линии на песке могла оставить песчаная змея, опасная тварь, таящаяся в морском иле и часами поджидающая, когда неосторожная добыча подплывёт к ней поближе. Немало рыбаков погибло от её острых зубов и яда, что она впрыскивает в кровь жертвы. Тут надо быть осторожней.
Еще раз осмотрев спокойное море и глубоко вздохнув, я нырнул за борт. Уже в воде я призвал самфурина и достал гарпунное ружьё. Оно уже не раз хорошо показало себя в деле: простое и надёжное оружие, удобное для боя на расстоянии. Сражаться в ближнем бою я не планировал: я не слишком уверенно чувствовал себя в непривычной среде. Пока самфурин, довольный тем, что его призвали, кружился вокруг меня, я прислушался к воде, пропуская через себя её энергию, стараясь слиться с ней, стать её частью. Ощутить её бесконечный круговорот, стать течением, несущим тёплые воды, стайкой рыб, ищущих пищу, крабом, закопавшимся в ил и подстерегающим добычу. "Я — вода, я часть тебя, а ты – часть меня", – звучала в моей душе песня морских волн. Я почувствовал состояние эйфории, молитвенного экстаза; радость тёплой волной омыла мой разум. Меня узнали и приняли как своего. Вот теперь можно приступать к работе.
Водная форма! Заглянув внутрь себя, я использовал печать Каратуана. Преобразуя своё тело, я почувствовал, как удлинились руки и ноги, как между пальцев возникли перепонки. Я буквально всем телом стал ощущать звуковые волны, распространяющиеся вокруг.
Скользя в толще вод, я задыхался от восторга, чувство единения с морем – это прекрасно! Интересно, обладатели других стихийных форм чувствуют что-то похожее, находясь в родной стихии?
Теперь можно отправляться за светящимся жемчугом Тамариса. Если ты большой, это твоё преимущество. Если мал ростом, это твоё преимущество. Главное — уметь им пользоваться. Имея печать морского божества и самфурина, глупо бегать за мелкими сделками по Осколкам, рискуя сложить голову в какой-нибудь дыре. Гораздо лучше попытать счастья в поиске светящегося жемчуга. Даже за самую крохотную жемчужину жёлтого цвета в торговых рядах Двойной спирали можно получить не меньше двух сотен дайнов, а на крупный жемчуг в зависимости от цвета цена и вовсе не ограничена, но начинается минимум с пары тысяч, а предел лишь Хаос знает. Имея возможность изменять свое тело, обходиться без покупок снаряжения и зелий, необходимых для поиска жемчуга, а так же не слишком опасаться морских хищников, я рассчитывал неплохо заработать перед предстоящим турниром. Конечно, на Изменённых и мерланов, одержимых тьмой морских тварей, печать не действует, но там, где я искал жемчуг, их почти не бывало, а пару раз, когда они появлялись, самфурин успевал меня предупредить. Но и жемчуга я почти не нашёл: два крохотных синих шарика не стоили тех времени и сил, что я затратил на их поиск. Поэтому, следуя своему принципу искать там, где до тебя никто не был, я купил какую-то ветхую посудину, лишь по недоразумению называемую лодкой, собрал свои пожитки и перебрался на какой-то полупустынный островок около границы с Тёмными водами. Тут даже сохранилось небольшое поселение местных жителей, которые каким-то образом уцелели, несмотря на близость Темноводья. Ну, мне же лучше. Заняв небольшую заброшенную хижину на краю посёлка, я отправился на своём "крейсере" бороздить просторы моря.
Глядя из глубины на своё утлое корыто, я помолился пламени Хаоса, чтобы судно дождалось моего возвращения. Я не смог надёжно заделать щели в лодке, и мне очень не хотелось при возвращении увидеть своё судно на дне. Ладно, хватит пустых мыслей, пора за работу. На спине самфурина была закреплена небольшая конструкция, похожая на седло.
С обоих боков свисали кольца, куда при желании можно было вставить ноги или держаться за них руками. Подозвав самфурина поближе, я ухватился за кольцо. Теперь нужно подумать, куда плыть дальше. Возле коралловых рифов и пальмового острова делать нечего: там местные и команды игроков уже давно всё вычистили. Возле Острова поющих раковин – тоже. Может, рискнуть и провести поиск поближе к Тёмным водам? Там, конечно, возрастает риск нарваться на мерланов. С Изменнеными меня судьба не сводила, а вот с мерланами я сталкивался уже дважды. Поганые твари были опасными противниками. Похожие на какую-то смесь человека и акулы, они подкрадывались из глубины и атаковали ловцов жемчуга. Двигаясь с огромной скоростью, сочетая в себе проворство и силу акулы, но при этом обладая разумом, в воде они были воистину опасными противниками. Оба раза мне повезло уйти от них только за счет скорости самфурина и печати Каратуана. Да уж, не такой я себе представлял охоту за жемчугом! Я думал, что благодаря моим способностям и самфурину я тут за полгода насобираю столько жемчужин, что о подготовке к турниру и дайнах мне ещё долго волноваться не придётся. А тут месяц трудов – и две жемчужины, ценой в пару сотен дайнов.
Решено! Сегодня попробую поискать поближе к Тёмным водам, возле брошенных островов; может, там мне, наконец, повезёт. Из-за постоянных нападений мерланов и приближения Тёмных вод местные жители оттуда давно убрались, и игроки тоже не торопились там появляться. Шансы найти в тех местах раковины с жемчужинами существенно возросли.
Самфурин, как торпеда, нёсся вперёд, а я изо всех сил вцепился в седло, чтобы меня не снесло встречным потоком воды. Разглядеть что-то при этом было почти невозможно. Приближение к Тёмным водам я почувствовал сразу: вода стала холоднее, и дышать стало труднее, как будто ты находишься в пыльном помещении и через тряпку пытаешься втянуть в себя воздух.
Отправив самфурина плавать по большому кругу вокруг меня (пускай ведёт разведку и засекает мерланов; не хочу, чтобы эти твари подкрались незаметно), я приступил к поиску жемчужных раковин. Неспешно проплывая, я внимательно вглядывался в песчаное дно, надеясь увидеть в нём небольшие холмики, внутри которых могли скрываться раковины. Так, а вот и первая находка! Я заметил между камней крупную розовую рыбину, объедавшую морские водоросли. Подводное ружьё сухо щёлкнуло в моей руке, и неосторожная рыба, затрепыхавшись, опустилась на дно. Отлично: на ужин у меня будет жареная рыба.