Выбор Пути
Шрифт:
– А чего ты в море один пошёл? – спросил я у рыбака, чтобы прервать тишину. – В этом мире даже Игроки-охотники за жемчугом ныряют командами по пять-шесть разумных, из которых половина – бойцы. И это в Тёплых водах, где Изменённые и прочие твари почти не появляются. А здесь до Тёмных вод рукой подать, и Изменённые как у себя дома, смотрю, плавают...
– Есть нечего, – устало махнул рукой рыбак. – Возле Большого острова всё выловили. Чтобы что-то найти, надо идти на глубину, а у меня ещё и долг перед жрецом: пять жемчужин за лечение дочери. Если не отдам, лодку с сетью заберёт, а я у него рабом стану. А что тогда с моей дочерью станет? С голоду помрёт. Вот и решил рискнуть, на большую рыбу сходить. А тут Изменённые, сушеные ублюдки!
Он раздражённо сплюнул, и продолжил:
– Хорошо, что поединок решили устроить. Их главный захотел позабавиться, а как мне с ним драться? У него трезубец; видно, был когда-то Стражем вод. А у меня вон, – кивнул он на небольшой нож, вырезанный из чёрного камня. – Если бы не ты и не твоё чудище, плавал бы я уже на дне моря со вспоротым брюхом.
Ладно, надо возвращаться на берег. На сегодня поиски жемчуга, считай, закончены. А с Тихой Водой, местным жрецом, надо решать что-то. Мне тут ещё жить, и контакты с местным населением портить не надо.
Посмотрев на мои неуклюжие попытки поставить парус и сплюнув, рыбак кое-как смог подняться со дна лодки, и, держась за бок, помог мне. Ветер дул попутный, и захлопавший на ветру парус, натянувшись, потащил баркас назад. Самфурин плыл рядом, то обгоняя лодку, то возвращаясь назад, весело издавая трели. Он был похож на весёлого пса, а не грозного бойца, убившего пару минут назад двоих Изменённых.
Возле берега, привязав лодку у причала, я помог выбраться рыбаку. Он ещё был слаб: раны хоть и затянулись, но кровопотеря была большой. Идти было недалеко: деревушка находилась почти на берегу моря. Небогатая хижина рыбака, как и моя, была расположена почти на окраине деревни. Заборы здесь не принято ставить, так что я довёл его до порога дома. Опираясь на моё плечо, он приоткрыл дверь и приглашающе махнул рукой. Пригнув голову, я заглянул внутрь и увидел всё небогатое убранство его дома: небольшой очаг, сложенный из камней, в котором сухо потрескивал огонь, глиняные кружки и чашки, стоящие прямо на полу, и дочку рыбака, накрытую кучей тряпья возле очага. Я даже успел удивиться: какой странный ребёнок! Нет, чтоб кинуться к отцу, встретить его на пороге, а она лежит возле очага, как столетний дед, греющий кости. Потом я увидел, как отец, бережно взяв её на руки, прижал к себе. Тоненькие ножки, как сухие сучья, бессильно висели, почти касаясь земли.
– Что с ней? – спросил я, стараясь скрыть свой стыд за недобрые мысли. Отец бережно обтирал тело дочери влажной тряпкой, и ответил не сразу.
– На колючую медузу наступила. В тот день была сильная буря. На берег иногда выносит немало полезного. Дети как раз играли на берегу или помогали взрослым, когда моя девочка наступила на эту пакость. Её совсем не было видно. Я был с ней рядом, в пяти шагах, но не успел ничего сделать. Медуза была уже мёртвой, но всё равно смогла ужалить. Я до сих пор помню, как она бежит ко мне, а потом ноги подламываются, и она падает, чтобы больше никогда не встать.
– А где её мать?
– Погибла четыре года назад. Она была лучшей ныряльщицей за светящимся жемчугом. Моя Сэлла могла нырять глубже всех и чувствовала «хорошие» места. Тогда были хорошие времена. У нас с ней была большая лодка, прочный парус. У меня было хорошее копье, и я мог защищать свою любимую от морских хищников, пока она искала на дне жемчужины. Мы с ней побывали почти везде, на всех островах Солёной гряды. Заплывали даже к Сломанным клыкам, к скалам возле Тёмных утёсов. А какие мы добывали жемчужины! Нечета тому мусору, что ты нашёл! – он брезгливо махнул рукой на три серебристые раковины, висевшие в сетке на моём поясе.
– Потом у нас родилась Найла. И она плавала среди островов на нашей лодке, – рассказывая об этом, он даже улыбался, вспоминая то хорошее, что было в его жизни. – Но мы стали слишком самоуверенными, думали, что удача всегда будет с нами. Я отговаривал её в тот день выходить в море. Мы искали жемчуг на Малой гряде, а она очень близка к Тёмным водам. Прошедшая буря принесла холодные воды, которые любят твари Хозяина глубин, и мы рисковали нарваться на них. Но моя Сэлла настояла... Незадолго до этого мы нашли редкое место, всё усеянное раковинами жемчужниц, и боялись, что кто-то соберёт их раньше нас. Хорошо, что дочь оставили на берегу. Их было восемь, Изменённых. Здоровые, сильные, с оружием, да ещё и скат – тварь, способная оглушать на расстоянии...
Он замолчал. Слова были не нужны. И так всё было понятно.
– Когда я очнулся, тело Сэллы я так и не нашёл. Нашу лодку потопили Изменённые. Так мы и остались вдвоём с Найлой. И даже её я не смог уберечь!
Он заплакал, а девочка, лежавшая рядом, молча смотрела на отца, и пыталась его утешить, гладя по руке.
– Тай, мне нужна твоя помощь. Какие-нибудь рекомендации по поводу излечения ребёнка есть?
Симбионт, странный прощальный дар Юмари, был со мной уже больше года, и только в последние месяцы начал приносить пользу. Я уже думал, что эта странная штука, переданная мне старым вождём, так и не заработает, пока внезапно не проснулся посреди ночи от голоса, говорившего в моей голове:
– Симбиоз активирован. Требуется дополнительный ввод информации от оператора.
Я уже успел к тому времени позабыть о странном устройстве, и когда этот голос зазвучал у меня в голове, я решил, что спятил, ведь голоса в голове – это верный признак сумасшествия. К счастью, к утру, немного придя в себя, я разобрался, что это, наконец, активировалась Тайвари, которая почти год незаметно подстраивалась под меня.
– Требуется диагностика.
– Хорошо. Что мне нужно делать? – Я всё ещё привыкал к тем невероятным возможностям, которые она давала.
– Поднеси руку к ребёнку. Я проведу анализ.
Взглянув на рыбака, который кормил дочку кусочками рыбы, я подошёл к ним и взял в руки тонкую, как тростинка, руку ребёнка.
– Послушай. Я постараюсь помочь твой дочери, но для этого мне нужны пара капель её крови.
Рыбак подозрительно взглянул на меня.
– Зачем тебе это? Подобные тебе не раз появлялись на наших островах. Вы как саранча охотитесь за нашим жемчугом. Я слышал о деревнях, где все погибли после появления нездешних. Что тебе нужно от меня и моей дочери?
– Почти ничего. Мы не ангелы, это правда, и редко делаем что-то просто так. И если бы не ваша богиня Селедра, всех живущих на ваших островах давно пустили бы под нож. Но ссориться с богами из-за пары тысяч голов Совет старших не захотел, и поэтому ваш мир не тронули. Здесь мы собираем поющий жемчуг, который потом перепродаём в магические миры, или используем сами. Ты знаешь, что эти жемчужины – почти идеальный накопитель магической энергии? Мало того, что они удерживают энергию, которую в них влил маг, так они ещё постепенно сами восстанавливают её до прежнего объёма, извлекая её из окружающего мира. Кроме вашего мира, ни в одном из миров Игры ничего подобного нет. А потому, хотите вы того или нет, но собирать жемчуг хаоситы будут. Будете ли вы избегать общения с Игроками, отказываться торговать с ними – их это не остановит, а помешать нам вы не сможете. Да, вы храните в тайне места, богатые жемчугом, и правильно делаете, но упорство и время на стороне Игроков – со временем они найдут их сами. Поэтому я хочу предложить тебе сделку, рыбак. Я исцелю твою дочь, вновь верну её к нормальной жизни и выкуплю твой долг у жреца, а ты взамен покажешь мне те места, где вы ныряли с твоей женой.