Выбор Пути
Шрифт:
Глава 3
Тысяча островов
Огромное щупальце пронеслось рядом с лицом, обдав потоком воды, и я, не теряя времени, выпустил из подводного ружья стрелу с разрывным наконечником, целясь в центр тела твари. Мелькар, один из порождений Хозяина глубин, был похож на морского ежа, вместо иголок у которого были толстые щупальца, усыпанные присосками и тонкими белыми крючками, с помощью которых эта гадина и питалась, разрывая и пожирая тела своих жертв. Моя стрела, утонув в ворохе щупалец, пробила одно из них, и с громким хлопком взорвалась, разорвав пополам конечность твари. Почувствовав боль и угрозу с моей
Отбросив оружие, я рванулся в сторону, надеясь укрыться за небольшой скалой, возвышающейся у входа в логово мелькара. Зелье ускорения и страх придали мне силы, но тварь была матёрой и очень опытной. Отвлекшись на щупальца, что были за спиной, я не заметил то, что ударило сбоку. Меня как будто со всего размаха приложили бревном, утыканным сотням гвоздей. От удара я отлетел в сторону, и вдобавок ко всему, впечатался спиной и головой в подводную скалу. Ещё не придя в себя от двойного удара и звона в ушах, я увидел новые щупальца, тянущиеся ко мне. Проклятая гадина даже вылезла из пещеры, чтобы поскорее до меня дотянуться!
Краем глаза я следил за Карахом и самфурином, вынырнувшими из-за ближайшей каменной гряды. Карах, сжимавший в руках копьё, без раздумий бросил его в центр тела мелькара, туда, где за толстым и прочным панцирем скрывался его мозг. Копьё, не встретив на пути щупалец, врезалось в чёрный панцирь, и спустя миг в месте удара расцвел цветок высокотемпературного взрыва. Щупальца самой твари, так и не сумев меня достать, бессильно повисли в воде. Я был уверен, что копьё Караха не сможет пробить панцирь, покрывающий тело Ужаса Глубин, и поэтому наложил на него купленную давным-давно в лавке Руну-взрыв, активация которой и испёкла мозги твари.
Карах и самфурин подплыли ко мне. Ныряльщик с помощью жестов поинтересовался, нужна ли мне помощь. Я отрицательно помотал головой. Конечно, бок болел сильно, но раны были лишь поверхностными: порвана кожа на боку, да пара ребер, возможно, треснули; ничего страшного. Ухватившись за седло на спине самфурина, я призвал Компас и активировал поиск. Из-за опасной твари, что здесь поселилась, игроки могли и не сунуться сюда в поисках даров Владыки.
Похлопав самфурина по боку, я послал его вперёд, оставив Караха собирать добычу: он в этом деле гораздо опытнее меня, да и глаз у него намётан. Там, где я найду в лучшем случае пару раковин, он найдёт пять, а то и шесть. У местных это в крови: это их дом, их мир, а мы, игроки, лишь гости, прибывшие ненадолго. Для меня этот охотник за светящимся жемчугом оказался настоящей находкой.
Мы сделали пару кругов, но на компасе так и не появилось никаких отметок. Пустышка. Бок продолжал болеть, и кровь всё так же сочилась из ран: я понадеялся на регенерацию, предполагая, что они сами затянутся. Добравшись до лодки, я с трудом перевалился за борт, и стал осматривать повреждения. В голове зашелестел голос Тайвари:
— Мы чуть не погибли. Ты не вправе подвергать свою жизнь столь высокому риску, не выполнив взятые на себя обязательства и не передав весть о выживших.
— Да знаю я! Кто же мог подумать, что эта тварь такая быстрая. Лучше оцени степень повреждений. Рёбра треснули или нет?
Перед внутренним взором возникла картинка моего тела с красными отметинами на боку и спине. Неплохо я приложился: разорваны мышцы, одно из рёбер треснуло, а от раны, которую мне нанесли крючья твари, расползалось зеленоватое пятно; похоже, она меня ещё чем-то отравила. Отлично поохотился!
Призвав книгу, я извлёк из неё зелья лечения, противоядия и мазь, которой щедро намазал кровоточащий бок. Впитавшись, она затянула раны, как вторая кожа, а я оценивающе глянул на свои запасы медикаментов, изрядно сократившиеся за последний малый цикл. Особенно быстро расходились зелья регенерации.
Наконец, Карах показался из воды, забросил в лодку сетку с уловом, привязал к корме тонкую веревку, а затем уже залез сам. Я тем временем рассматривал наш сегодняшний улов: шесть малых раковин, три средних, и одну большую. Раковину таких размеров я видел в первый раз, до этого нам такие не попадались, да и остальных было в два раза больше, чем обычно. Хорошее место. Я с любопытством вертел большую раковину в руках. Покрытая тёмно-серебристыми разводами, она, казалось, светилась изнутри. Если внутри будет жемчуг, это оправдает риск, на который я сегодня пошёл.
Верёвка, привязанная к седлу на спине самфурина, натянулась, и наша лодка неспешно поплыла в сторону берега. Оглянувшись, я понял, что запасливый Карах к корме нашей лодки привязал убитую морскую тварь.
– Зачем она тебе? — спросил я Караха, кивнув в сторону дохлого Ужаса Глубин, волочащегося вслед за лодкой.
– В деревне голод. Еды совсем нет, а эта тварь как раз и жила в самом рыбном месте. Там водоросли и кораллы, и всегда много рыбы, но мы там ловить не могли. Мелькар переворачивал лодки и убивал рыбаков. Столько людей из-за него погибло! Пусть все увидят, что там теперь безопасно. Да и жалко оставлять еду...
– А меня тебе не жалко? – проворчал я, держась за ноющий бок. — Эта гадина чуть меня пополам не порвала!
– Ну, мы же справились. Да и ты сам загорелся её прикончить. Мол, и деревне поможем, и раковины поищем...
– Да знаю я, – устало вздохнув, махнул я рукой. — Кто же знал, что она такая быстрая. Но в следующий раз приманкой будешь ты, а я буду сидеть в засаде.
— Как скажешь, – мотнул головой Карах, всматриваясь в приближающийся берег. Кого он там высматривал, было понятно: в толпе, встречавшей нас на берегу, впереди всех стояла его дочь, держась за руку соседки, которая помогла ей прийти на пляж. Не дожидаясь, когда нос лодки, подтянутой самфурином почти к берегу, уткнётся в песок, Карах прыгнул в воду и пошлепал к берегу, а навстречу ему, пока ещё не способная ходить как прежде, заковыляла дочь, осторожно переставляя худенькие ножки.
– - Папа! Папа! Ты живой! – речь к ней вернулась значительно раньше. На берегу нас встречала, наверное, вся деревня: мужчины, женщины, дети – почти сотня человек – и все они рассматривали тварь, лежащую на мелководье. Теперь Мелькар не выглядел опасным: толстые чёрные щупальца бессильно колыхались в воде, гладкий панцирь, из которого они росли, матово отблёскивал на солнце. Ал-маруни смотрели на Ужас Глубин, не в силах поверить, что тварь, которая убила десятки рыбаков, теперь мертва.
Тихая Вода, жрец Селедры, притащился со своим молитвенным барабанчиком, и пялился на мелькара вместе со всеми. Неожиданно он подошёл ко мне и, сняв небольшую белую раковину, которая висела у него на груди, повесил мне на шею, а потом неспешно побрёл назад к своему храму. Я недоумённо взглянул на Караха, подошедшего ко мне вместе с дочерью на руках.