Выбор сердца
Шрифт:
Последний месяц дома со всеми надеждами и тревогами, промелькнул у нее перед глазами — и забылся. Она увидела день, проведенный с тетушкой на пляже, вспомнила своих друзей, видела ускользающие образы родных, вот она держит за руку папу. Вот она с мамой и папой, вот она с Андреем и… Крэй, а потом… жизнь…магия… академия, Сэтан… Сэтан… Только не это… не забирайте… Воспоминания ожили и исчезли. На нее набросился еще кто-то, грубо вныривая в самое сокровенное, самое ценное, самое дорогое воспоминание.
Память вернула ее в день похорон папы, унеслась дальше, туда, где ничего не произошло, и продолжала лететь назад, как пленка при ускоренной обратной перемотке.
Она
И забыла о том, что родилась.
«Я» существовала только сейчас.
Только в этот момент. В бесконечной пустоте. В этой бессмысленной и бездумном тумане.
Ей было все равно.
А потом они отстранились от нее, и тело пронзил смертельный холод.
Кто-то дотронулся до нее.
Девушка потянулась к прикосновению, маленькая тварь, такая же, как и эти.
Кто бы мог подумать, что гибель может быть так прекрасна? Так соблазнительна. Всепоглощающа.
Пустота.
Не существует другого места и ничего другого, где и кем она хотела бы быть.
Они были у нее внутри, это рвет душу на части.
Помогитемнектонибудьпожалуйстапомогитемне… Школа, вот то слово. После этого ты находишь работу. Выходишь замуж. У тебя будут… как они называются? Драгоценные маленькие жизни. Младенцы! Если все сложится удачно, вы проживете полную и счастливую жизнь и состаритесь вместе с тем, кого любите. А затем в гроб. Деревянный, покрытый лаком. Она плачет. Мама? Больно! Воспоминания причиняют боль! Оставьте меня!
Они скопом в сознании. Они хотят сердце. Хотят узнать, что там внутри. Познать то, чего сами не могут почувствовать. Холодно. Как пламя может быть таким холодным?
Разум слабеет, душа рвется на части, чем больше они заполняют, тем больше пустота внутри.
«Когда глядела на небо и задавалась вопросом, а есть ли другая разумная жизнь во вселенной, кроме человеческой расы. Знаю, я никогда не смотрела на землю под ногами и не задумывалась о собственной смертности. Я беспечно проводила время, наслаждаясь днями. Слепая, словно мотылек, я не замечала никого и ничего, кроме парней, моды, власти, секса — всего того, что делало меня счастливой именно в тот момент».
Медальон…
Другой мир.
Все произошло молниеносно. Так стремительно, что даже не осознаешь эти страшные моменты, пока уже не будет слишком поздно словно паровой каток раскатал, как блинчик, жертва своих собственных коварных планов.
Глупая Арина Лунаева, уверенная в том, что все было так, как и должно быть.
Моя воля…
Воля? Что такое воля? Разве я знаю это слово? Знала ли когда-то?
Они снова здесь… Пожалуйстапожалуйстанепозволяйтеимприкоснутьсякомне.
Они касаются. Они внутри. Они повсюду.
Нет ощущения пространства и времени. Они внутри, и нельзя избавиться от них.
Здесь в тумане, в туманных лапах — последнее Лунаева Арина — она осознала, что ответ на этот вопрос — это все, чем она была когда-то.
Я никто.
Внезапно все начало вращаться вокруг девушки — а ведь это было невозможно! И пока она спорила с собой о том, что возможно, а что нет, земля ушла у нее из-под ног, а сама Арина, похоже, перевернулась вниз головой, потому что все исчезло. Жуткая тяжесть давила на нее, тянула куда-то, растягивала в невероятных направлениях. Ей показалось, что она почувствовала удар, а затем вспышка белого света ослепила и оглушила ее.
Она больше не чувствовала ничего.
Арина
К ее телу вернулась способность чувствовать, и девушка испугалась. Во рту было сухо, как в пустыне, голова болела, словно распухла изнутри, и Ари была уверена, что ее вот-вот стошнит. В ее голове звучали голоса. Три разных голоса: один мужской и два женских. Голоса были просто шумом, свистящим шепотом, словно порыв ветра в кронах дубов, и, как ветер, они веяли сквозь него темным холодом, унося с собой его человечность, как ветер срывает сухие листья, которые уже не держатся на ветвях. Это был ветер зимы, дыхание смерти, и этому ветру были неведомы человеческие суждения и мораль.
Сияют звезды, дуют ветры, шумит море. Но все они замолкают, когда с небес звучит Песнь Дракона. Она пронизывает каждый нерв слышащего ее, заставляет трепетать сердце в поисках несбыточного и ведет за собой вдаль, в неведомое. Она не оставляет зла в душах и приносит вдохновение поэтам, она меняет сам смысл жизни разумного существа. Жаль, что она звучит с небес столь редко… но иногда это все же случается и тогда происходят чудеса. Может кому-то они и не покажутся чудесами — ведь главный их смысл в свободе, свободе от рабства души и тела, в свободе от предрассудков и собственного бессилия, в свободе от всего, что сковывает и заставляет сидеть на месте. Ибо если она предназначена тебе, она сорвет тебя с насиженного места и позовет в дорогу, звездную дорогу без конца и начала, которая, возможно, приведет тебя к смерти или же к свободе. Иначе ведь не бывает… Храм, который принадлежит Владыке Мира. Богу Мирозданья. Между земной твердью и воротами храма Владыки есть мост. Этот мост единственная связующая нить между тленным миром и храмом, который может приютить только чистый делами и помыслами дух умершего. Но не каждый дух может пройти этот мост, потому что у ворот храма стоят на страже святыни четыре охранника. Бог Любви, Бог Души, Бог Смерти и Бог Жизни и видят они насквозь того, кто идет по этому мосту. Дети, его творения Золотой, Лазурный, Изумрудный, Красный и Черный.
От его сияния и великолепия заболели глаза, а душа готова была рыдать от чистоты и света.
— Не мое создание… — услышала девушка голос самого Мирозданья.
— Но дадим ей жизнь… — приятный и бархатный голос Жизни.
— Жертва принята… — зловещий и шипящий Смерти.
— Она просила за душу, которая ее прокляла, — мягкий женский голос и рука гладили девушку по голове.
— Человек волнуется за мое дитя? — голос Мирозданья.
— Пора исправлять то, что давно начато…
— Шанс?
— Простить…
— Мои дети… — женский густой. — Они должны жить.
— Возродится душа… — легкий шепот Души, вздохнувший в девушку, и Арина громко вздохнула, наполняясь чем-то теплым, мягким, близким и таким родным.
— Ее выбор?
— Всегда есть выбор… — пропела звонко Любовь.